My first start, оридж, R

[silverstyle]

My first start
От автора: записано под впечатлением от стихотворения Дрея (  Осколок сна ). Под впечатлением, не значит, что по нему. Мое виденье, кривое, неумелое, но преисполнюсь дерзости.
Полный текст стихотворения тут, это вместо саммари и всех ворнингов: zhurnal.lib.ru/d/danko_w_a/4.shtml
А, еще, вычитка авторская. Бить можно.


Я у осени в свите изограф -
Оживляю бесцветные листья.
Из души своей краски исторгнув,
Я дарю им короткие жизни.
© Осколок сна

Долго не наступала осень. И вот, отозвалась дождем и снегом, ветер бросает их в твое окно. Замерзшие пальцы трогают пластмассовые клавиши телефона, набирают сообщение. Там только три слова: «Ты меня помнишь?». Ответ приходит через две минуты: «Да». Ты пишешь: «Давай, увидимся, если хочешь». И новый ответ: «Я жду звонка». Ты замираешь, почти не веря. Все было бы нормально, обычный диалог. Только с последней встречи прошло почти два года. С первой и последней.
Тогда все было по-другому. Было ожидание любви, ее предчувствие в шорохе желтых листьев. Пальцы ловили их в полете. Маленькое гадание: если желтый – все случится завтра, если красный – на следующей неделе, зеленый – придется ждать до лета. А если синий? Таких не бывает! Но вот он, на ладони. Только прожилки красные. И что на такой загадать?
Той осенью в дымке маячили алые паруса. Той осенью очень хотелось, чтобы не наступал день рождения. Тебе нравилось перевести минутную стрелку обратно на одно деление. И вот она, маленькая власть над временем, которое тикает на твоей ладони, проживая заново то же самое мгновение. Тебе было хорошо с собой. Но немного не хватало людей. Все равно. Куда же без них? Потому и было это. Сеть, обмен коротенькими письмами с незнакомцами. Приятная щекотка растревоженным осенью нервам. Тонкая паутинка, тянущаяся к тебе с разных концов города. И вот, одна из ниточек приходит в движение. Ты давишь на кнопки, набираешь из символов имя. Но что нам в именах, осень? Имена смоет дождем.
А у его обладателя был мотоцикл. Большой, железный. Настоящий. Он очень красиво смотрелся на нем в своей яркой байкерской куртке. У него было накаченное тело, под стать мотоциклу. И совершенно неподходящее лицо. Глаза серые, светлые, почти белые. И выражение какое-то не такое. Квадратная челюсть и ямочка на подбородке. Ежик светлых волос.
Ты часто смотришь ту фотографию, которую он прислал. Тебе очень нужно было… Нет, не его. Просто прокатиться. Почувствовать ветер по-настоящему. Впервые. Это ведь почти, как сигануть в пропасть с болтающимся за спиной парашютом, так же страшно. Или нет? Хотелось и того и другого. Хотелось новизны. Ведь ожидание чего-то удивительного иногда тоже бывает в тягость, как любое ожидание.
Встреча отменялась тобой трижды. На четвертый раз он перестал писать. Тебе было даже не жаль. В городе много мотоциклов, еще накатаешься. Чередой текли осенние дни и ночи, прощаясь забытыми на стекле капельками воды. И вот, однажды…
Дождливое утро. Ты утопаешь в белом кресле кафешки, пьешь вкусный, но подостывший кофе. Напротив сидит еще одна несбывшаяся мечта. И хлебает чай. Люди, пьющие по утрам чай, уже тогда не вызывали у тебя доверия. Потом была прогулка по парку, листья шуршали под ботинками, а в голове вяло кружилась мысль о том, почему вблизи все не так? Почему твое сердце не хочет биться чаще? Человек рядом все понимает и отводит глаза. Вы прощаетесь на выходе из парка.
Тогда, два года назад, пальцы не гладили в долгих раздумьях клавиши телефона, сразу набрали знакомый номер. Минута разговора. Ты перебегаешь дорогу в неположенном месте. Выбираешь японский ресторанчик, напротив того кафе, где сидели с несостоявшейся любовью. Нарочно. Два свидания почти под одной крышей - это весело. Ты заказываешь зеленый чай, который терпеть не можешь. А вдруг сегодня его полюбишь? Радость в разнообразии.
Его мотоцикл тормозит за окном. Белый. Как конь или как быстроходная яхта. Дождь усиливается, поэтому больше похоже на второе. И как под дождем будешь кататься?
Окно большое, он перед тобой, будто на витрине, в обрамлении осеннего пейзажа. Он снимает свой шлем, проводит рукой по голове, стряхивая невидимые пылинки. Заходит. Сразу направляется к твоему столику. Узнал. Тебя охватывает легкое стеснение. Он взрослый, старше лет на пятнадцать. Это много, и потому чуть страшно.
Усаживается напротив и кладет локти на стол. Хрустит, сминаясь на сгибах, его жесткая кожаная куртка.
- Что отмечаем? – смотрит, весело прищурившись. Глаза и впрямь бело-серые. Теряешься от вопроса. Только после, когда вы уже полгорода проедете вместе, он тебе скажет о том, что списал блеск твоих глаз на алкоголь. Яркий, лихорадочный свет. Так играла на твоем лице осень.
Когда мотоцикл только тронулся с места… Первый толчок. Тебе страшно, будто отрываешься от земли и взлетаешь. Сиденье мокрое от дождя, одолженный шлем неудобен. Не знаешь, куда девать ноги и руки. Держишь своего обретенного рыцаря за талию неловко, потому что слишком он накаченный и широкий. Но страх быстро проходит. На его место приходит невесомость. Дождь бросает брызги, ты плохо видишь через стекло шлема, но все чувствуешь. Ты обнимаешь, уже свободнее утыкаешься носом в воротник чужой куртки, вдыхаешь запах, такой резкий, смесь кожи, сигарет и одеколона. Ты просишь быстрее. Вы несетесь по набережной со скоростью двести километров в час. Мимо пролетаю мосты, мотоцикл накреняется на каждом повороте. Ты играешь в догонялки с осенним ветром, он злится и хлещет по губам, почти больно. И гладит поясницу, проникнув холодными пальцами под рубашку. Ты смеешься. Твой рыцарь спрашивает, не холодно ли тебе. Твой ответ – нет. Но через час зуб на зуб уже не попадает. Вы едете к нему. Тебе слегка страшно, когда мотоцикл запрыгивает на поребрик при въезде во двор. Твой спутник удивлен: не бояться бешеной скорости, но вцепляться мертвой хваткой, когда машина уже почти стоит? Ты даже не пытаешься объяснить. Летать – не страшно, а вот поребрик… это да. Это уже будто тут, на земле. Среди хрущевок с их маленькими окошками и темными проемами парадных. Когда движения ограничены припаркованными машинами и приходится лавировать.
Его квартира находится на первом этаже, мотоцикл он ставит под окном. Вы сидите при свечах, в сумерках, потому что соседи сверху устроили всего неделю назад потоп, и проводку замкнуло. Фырчишь на романтику. Она будто не к месту. Когда глаза привыкают к освещению, осматриваешь комнату. Мебели мало, только столик, диван и телевизор. Не очень уютно, повсюду стоят какие-то детали, ящики, валяется одежда…и модели вертолетов? Разные, от совсем маленьких до метра в длину. Тебе любопытно, но пока молчишь. Хозяин пропадает на кухне, пытаясь извлечь еду из холодильника. Ритуальной молитвой, не иначе. Ты ставишь на то, что он пуст. Вся твоя одежда промокла до нитки, ты замечаешь это только сейчас. В относительном тепле холод пробирает до костей.
Чуть позже ты валяешься на диване, в чужих, слишком просторных для тебя тренировочных, по телевизору идет какой-то восточный фильм. Он уже вернулся, лежит рядом. Как большой, вальяжный кот. Матерый, но при этом с кошачьей пластикой. Он рассеянно гладит твое плечо. Просто так, без всякого подтекста. Он принес коньяк, кока-колу и шоколад. Он смешивает в стакане оба напитка, ты смотришь.
- Не думай, я не хочу тебя напоить. – Ты пьешь молча. Закрываешь глаза, когда по телу бежит тепло, проникая в каждую клеточку. Заедаешь конфетой. Его рука в твоих волосах это тепло и уютно. Вы смотрите, как летают по воздуху герои фильма, окрыленные спецэффектами. Молчание между вами не падает камнем, оно обволакивает мягким одеялом.
-Это опасно. Мне может показаться, что ты лежишь тут вечность. – Его рука на плече. Твой взгляд. Его взгляд в ответ. Игра теней на ваших лицах рисует причудливые узоры.
После второго стакана ты тянешься к нему за поцелуем. Со вкусом горького шоколада, вкусом осени на твоих губах. Тебе мерещится запах листьев. Или так пахнет догорающая свечка? Сумбур прикосновений. Листопадом слетает одежда. Неторопливые ласки, тихие вздохи. Просто очень хорошо. Но не так, как тебе мечталось.
Твое «нет» падает тем самым камнем. Ты не можешь заниматься сексом с человеком, которого знаешь всего два часа. Тогда это было табу, немыслимо. Как же тебя простит и полюбит твоя ожидаемая любовь? Зачем было гадать на листьях?
Он все понимает. Вы продолжаете ласки, но не больше. Ты изучаешь руками его тело. Его губы изучают твое. Крошки со стола, вместо обеда. Но потом вы все равно чувствуете себя опустошенными, какое-то время сидите в темноте. Он перебирает твои волосы.
- А что там было в конце? – вы пропустили финал фильма. – Они нашли артефакт?
Он смеется и качает головой. Не знает. Потом ты слушаешь про его жизнь, про жену, ушедшую со скандалом, когда она все про него поняла. Хотя… сильнее всего она ненавидела мотоцикл. Тебе кажется это смешным. Как можно не любить летать? Ты теперь любишь. Сегодня и навсегда.
Когда вы выезжаете, уже совсем темно. Дождь закончился. В воздухе осенняя пряная свежесть. Вы едете по темным улочкам, тускло подсвеченным желтыми фонарями. Окраина города, она тоже по-своему прекрасна. Горящие светлячки-окна домов, разлапистые силуэты редких деревьев. Вы постепенно приближаетесь к центру, въезжаете в него, как будто из тихой спальни спускаетесь в яркую залу, где бурлит пузырьками шампанского бал-маскарад. Ты понимаешь, что ничего не знал до этого о восторге. Есть только одно слово – «вперед!». Есть только сбившийся ритм твоего сердца. Отзвуки шоколада на губах. Поцелуи ветра. Разогнаться и нестись, чтобы почувствовать движение души в пятки и обратно. В этот момент ты касаешься вечности, дразнишь ее. Ты уже не плотно держишь своего нового друга за талию, твоя рука просто лежит. Он кричит тебе, что упадешь. Плевать. Хотя… Ты все-таки сжимаешь его крепко-крепко. Водишь губами по светлому затылку. Волосы совсем короткие, но такие мягкие. И ты знаешь, что ему нравится. Вы несетесь бесконечно долго. Дворцы, площади, река… море из огней. Мосты в ночной подсветке. Что-то из этого ты видишь впервые. Вы проезжаете, как на чертовом колесе, весь город. И вот, момент прощания у твоего подъезда. Ты неловко ступаешь на землю, как моряк, который давно не видел суши, сходит с корабля. Твой голос забрал ветер. В ушах стоит звон. Ты смотришь на него всего пару секунд. Мимолетный поцелуй в губы.
- Мы еще встретимся? – его вопрос.
Твой ответ:
- Конечно. – Ты уходишь, не оборачиваясь, прекрасно зная, что никогда больше его не увидишь. Твой истинный любовник – ветер, а он - просто случайный огонек. Он для тебя слишком старый, уставший. Желтый лист с коричневыми прожилками, которого долго гнал ветер по мостовой. За его плечами жизнь, разочарования, он оголодавший по случайному теплу. Он не ищет любви. Он готов брать нежность урывками. Без затей, без опостылевших обязательств. Брать, пока ветром его не швырнет в костер. Что тебе было делать в такой компании? Нечего. Было еще несколько звонков. Скучных разговоров. Вы ведь из разных поколений. Из разных миров. Но тот ваш день ты хранишь в отдельном, сокрытом ото всех уголочке души, как что-то запретное. Тайна, которая греет твою позднюю осень.
А потом настала зима. С первой коркой инея на лужах, с вмерзшими во льду листьями. Ты влюбляешься. Наконец-то. Вернее, влюбляются в тебя, а ты отвечаешь. Зато искренне, со всем пылом. Потому что до этого не верилось, что такое возможно. И еще… он именно такой, какого тебе хотелось. Молодой, веселый, влюбленный в тебя. Вы красивая пара. На вас смотрят, когда вы идете вместе, до неприличия, вызывающе поглощенные друг другом. Вам не страшны никакие морозы. Ты ловишь снежинки открытым ртом, знаешь, что обогреешь свои губы не чашкой горячего чая, а поцелуем. Тебе кажется, что ты много чего знаешь. Но ты ошибаешься. Ваша любовь длится три месяца, а потом он просто один раз не приходит. Ты ждешь час, два, три. Ты ждешь двадцать звонков без ответа. Он появляется через неделю. Несет какой-то бред. Был кто-то до тебя, кого он не смог забыть. Чушь. Ты чувствуешь ложь, но отпускаешь. Тебе даже не важна причина. Человек, который клялся тебе в вечной любви, оказался предателем. Что еще надо? Все кончено. Но ты уже не можешь быть в одиночестве. Не хватает прикосновений, ощущения чужого тела в объятиях, шепота в темноте. Ты можешь подолгу сидеть и смотреть в одну точку, обхватив себя руками. Друзья за тебя боятся. Но они не знают твоего главного секрета. Тебе не хватает тепла, но не того, кто от тебя ушел. Ты, как зеркало, отразившее чужое чувство. Убрали источник – и вот она, снова спокойная, темная поверхность. Он пытается вернуться через какое-то время, что-то объяснить. Ты понимаешь, но не прощаешь. Тебе это не нужно. У тебя уже другой. Тоже молодой, тоже веселый, тоже влюбленный. Но ты уже не обманываешься, просто отражаешь и ждешь. Хочется понять, почему так. Ведь другие же любят. По-настоящему, без оглядки, вопреки, а не благодаря. Ты видишь вокруг много примеров, они колют тебе глаза. И в итоге срываешься. В первый раз было больно тебе, во второй раз делаешь больно ты.
Так мелькают месяцы. Этот год вечного «с кем-то» изматывает тебя больше, чем вся твоя предыдущая жизнь. Новая встреча все меняет. Сначала просто дружба. Не сразу, но ты начинаешь чувствовать нежность. Свою, а не чужую. Вы коротаете ночь до рассвета в темном сквере. Ты сидишь на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье, пьешь пиво. Привычно мерзнешь. Он стоит рядом, подняв воротник куртки и глубоко засунув руки в карманы. У него глаза зеленые, как листья весной. Ты воскрешаешь их цвет по памяти, когда тянешься в темноте за поцелуем. В наушниках гремит ударными какая-то ритмичная музыка. Как школьники, думаешь ты, забираясь холодными пальцами ему под свитер, грея руки о теплую кожу. С ним ты привыкаешь к одному конкретному запаху и одному конкретному плечу, в которое можно уткнуться носом, когда спишь.
Он любит мечтать, строить нереальные планы. Ты грезишь вместе с ним. Все будет, все очень просто. Мир становится для тебя легче, чем перышко. Тебя ведет чужая крылатая мечта. В дыме костра растворяется ваше лето. Вкус приготовленного на нем шашлыка. Плеск воды в озере. Ты впервые чувствуешь себя частью большого леса, а не родного с детства города. С ним ты познаешь тайный смысл слова «вместе», ты учишься прощать. Но все напрасно. Одна незначительная ссора перечеркнет все. В этот раз тебя не любили.
А потом… Потом будет еще много чего. Потаенного, секретного. Этого ты никому не расскажешь. Даже мне.
И вот осень, как корабль паруса, снова расправляет перед тобой свои крылья. Ты чувствуешь ее почти как тогда, два года назад, когда грезилось о непонятном слове «любовь». Дразня себя, отмечаешь ее приход таящим вкусом горького шоколада на языке. Но ты больше не гадаешь на листьях, ты пинаешь их носками ботинок. Ты чувствуешь себя пазлом, в котором один кусочек все никак не хочет вставать на место.
Обстоятельства сплелись причудливым узором. Что-то было потеряно, что-то найдено. Где-то далеко есть человек, ради которого ты можешь пожертвовать самим дыханием, раз сердце ему не нужно. Но только он далеко, и все, что было, уже неправда.
Твои пальцы гладят пластмассовые клавиши телефона. Тебе хочется сейчас одного - полета.
- Ты меня помнишь?
- Да.
Ты не откроешь ему секрета, почему звонишь, спустя столько времени. А ему это и не нужно. Он рад. Иногда случайным прикосновением можно оставить сильный след, даже не задумываясь. А в другой раз не выйдет этого сделать даже за многие годы.
Он забирает тебя у метро. Мотоцикл другой, не белый, тебе чуть жаль, но ты забываешь обо всем, когда он стартует. Вы снова отправляетесь в погоню за ветром. На этот раз ты настаиваешь на своем – никакого шлема. Тебя почти сдувает порывами. Но вы несетесь, только вперед. Опасный вираж, выход из него. Еще немножко, и твои пальцы коснулись бы гранитного парапета. Когда вы едете по прямой, ты отпускаешь руки, разводишь их в стороны. Как птица. Он грозится остановить. И ты снова держишься. Но не за него, а за седло. Тебе не нужна сейчас иллюзия близости. Все будет потом. Сейчас ты подставляешь лицо первому мокрому снегу. Снег тает и рисует на лице слезы. Стирает ложь о том, что ты никогда не плачешь.
Безумная гонка заканчивается у него дома. Или продолжается, но совсем другая. Его губы опережают твои руки. Ты отдаешь ему каждый миллиметр своей кожи. Ты хочешь чувствовать так ярко, как никогда. Он тяжелый, даже слишком для тебя. Тебе трудно дышать. Это почти больно, но приятно. Ты заполняешь свою пустоту с каждым толчком, ты стараешься забыть и забываешь. Больше ничего нет. Просто очень хорошо. Просто прихватываешь зубами его руку, непонятно зачем пытаясь сдержать крик. Перед глазами яркие точки. Красные, желтые, зеленые… может, погадать на них? Ты тихо смеешься. Он совсем придавил тебя своей тяжестью, кажется, пошевелишься – переломит. Вы оба мокрые, как из бани. Язык не слушается, чтобы попросить, но он скатывается с тебя сам. Обнимает одной рукой. Сердце бьется гулко, будто и не в груди у тебя, а где-то рядом. Над ухом его сбившееся дыхание. Объятия. Уже лишние. Тебе сначала жарко, потом, несмотря на них, холодно. Вы идете в душ, смывать с себя следы. Там ты расслабляешься, тебе лениво и хорошо. Вы пьете на его кухне чай. Горький, без сахара. Ты такой не любишь. Потом, лежа на диване, жмете на кнопочки пульта, поднимая в воздух один из его маленьких вертолетов. Вслед за первым запускаете второй, побольше. Соревнуетесь, как дети. В тусклом свете наставшего пасмурного утра, вертолеты похожи на больших стрекоз. Они тихо жужжат. От пропеллеров по комнате циркулирует воздух. Один врезается в люстру, которая обиженно звенит пластмассовыми подвесками, второй таранит кактус. Ты называешь это посадкой в пустыню. Он смеется.
Через час его мотоцикл несет тебя домой. Ты обнимаешь его за талию, как в первый раз. Ты целуешь его в шею, касаешься губами волос. На прощание вы ничего друг другу не скажете. Ты поднимешься в свою пустую квартиру, бросишь на пол куртку, на кровать - ключи. Привычка, чтобы они не потерялись. Ты подойдешь к окну, прижмешься лбом к холодному стеклу.
За окном лежит снег. Он шел, пока вы ехали домой? Ты не помнишь. Белые хлопья на разноцветных листьях, красиво. Ты боишься, что сейчас пройдет твоя отстраненность. Стекло запотевает от твоего дыхания. Ты водишь по нему пальцем. Буквы собираются в слова.
Я себя не..на…ви…
Но истрескавшиеся на ветру губы шевелятся, произнося упрямо глупое и пустое «люблю».
Ты стоишь у окна, пока не выглянет солнце. Сквозняк раздует занавеску, на ней заиграют лучи розовым отсветом. Мерещится, что алым. Кажется, твой кусочек пазла, наконец, встал на место. Кому не суждена участь Ассоль, тот станет капитаном Грэем. Если сумеет.

- А как суметь? – я лежу на песке, глядя вверх. В груди уколами отдаются иголочки чужой боли. Не чужой, уже моей. Нашей. Волны с шумом разбиваются о берег. Я не вижу твоего лица, оно скрыто в тени. Только ощущаю улыбку.
- О, это совсем не сложно, – ты тихо смеешься. - Всего лишь сотни бесполезных и глупых люблю, когда хочется ненавидеть.
- Просто? – переспрашиваю я. Ты промолчишь. Ты не скажешь мне, что нужно окончательно сойти с ума, чтобы положить свою жизнь на сотню метров алого шелка для кого-то. И найти в этом смысл.
Я протягиваю руку, касаюсь твоей руки. Тепло, согревающее мои пальцы.
Не для кого-то. Для меня.
Море шумит. Где-то в отдалении маячат наши алые паруса.