я ваще не понимаю, как вы там живёте... (с)
"В мире столько замечательных фиков, на которые я облизываюсь, но этот мне хочется безумно и усе тут", - вот тот самый оридж, который мне так хотелось. Моя душа довольна. Спасибо Melemina.
Название: Все имена Мангуста
Автор: Melemina
Жанр: реверс-версия первой части сценария "Спроси его имя". По заявленному на сценарий жанру - move-road, юмор, слэш, POV местами.
Рейтинг: PG-15
Пейринг: Гепард/Мангуст
Размещение: разрешение автора получено.
Саммари: самые простые вещи - самые важные, говорит Мангуст. Только почему-то сам он не ищет легких путей.
читать дальшеРикки-тикки-тави. Слышали о таком? Герой моего детства. Бесстрашный, быстрый убийца ползучих гадов! Я был фанат. Рики-тикки! Мангуст. Много позже светлый образ моего мангуста испоганил некий полосатый носок из диснеевского мультика «Король Лев». Мой зоологический снобизм не позволяет мне причислять это жрущее гусениц убожество к славному роду мангустов, но, тем не менее, он таковым является.
Вы не думайте, что это я просто так несу чушь. Это важный этап нашего с вами знакомства. Ведь должны же вы знать, что я, где-то там родившийся девятнадцать лет назад, вполне успешная, сложившаяся интеллектуально и морально, личность, нацеленная на дальнейшее развитие и большое будущее, фанат Рикки-тикки?
Ладно, я так подозреваю, что мне нужно быть проще, и люди потянутся. Зовут меня Борец за Несправедливость, Прототип Белого Флага, Крадущийся во Тьме и Мангуст. И это не диагноз, просто так легче жить. Я человек, который нашел все свои имена, счастлив, при этом не сектант, не индеец, адекватен и даже без справки из психушки.
Не верите? Пока я жду Гепарда, я могу показать вам пару кадров. Но для начала нужно объяснить, кто такой Гепард и что я делаю в его машине. Придется отмотать видеопленку назад. Приготовились? Мотаю.
Встреча Крадущегося во Тьме и Гепарда в Лютиках…
...произошла под лиловым согнутым небом. Мангуст крался вдоль обочины, замерзший, как последняя скотина, поглядывая на рваные лоскуты черной мокрой листвы над головой. Лесные дороги не для слабонервных, но Мангуст держался отлично. Он был чуток, насторожен и почти весел – у него тогда еще работал плеер, в кармане лежали соленые крекеры, узел красной банданы держался точно над ухом. Мангуст встретил пару узких суетливых древесных лягушек, присел на корточки, пытаясь разглядеть их и запомнить тонкую линию хрупкой лягушачьей челюсти, поднялся, достал из рюкзака планшет и тут же, у дороги, быстрыми штрихами набросал «портреты» лесных красавиц, а потом отложил планшет в сторону и прислонился к дереву, прикрыв усталые глаза.
Спать Мангуст мог где угодно, и засыпал безмятежно, так, как засыпал в раннем детстве, забывая под одеялом включенный фонарик и недочитанную книгу. Мангусту снилось, что он снова стоит на набережной и смотрит в черную, лакированную волну городской реки. Волне недавно исполнилась четвертая сотня лет, и она была пьяна ноябрьским горьким ветром и слезами того, кто позже назвал себя Прототипом Белого Флага – то есть сдался до начала сдачи. Мангусту снилась едкая змеиная кровь и глаза человека, который сказал ему:
- Еще увидимся!
И ушел навсегда.
А потом чуткий Мангуст услышал шум мотора и вскочил на ноги, успев запихнуть планшет в рюкзак и понять, что это его движение тоже может стать последним. Свет фар ослепил Крадущегося во Тьме, жар от радиаторной решетки обжег бедро.
Визг тормозов развернул машину поперек разделительной полосы, встревоженный лес негодующе зашумел, а Мангуст, оправившись от паники в один момент, кинулся на подрагивающую в напряжении горячую металлическую плоть. Автомобиль был без верха, и Мангуст не стал медлить, забрался в салон и натолкнулся взглядом на посиневшие губы и яростный взгляд опасных, странно неподвижных глаз.
Так он и встретил Гепарда в Лютиках.
Гепард в Лютиках. Хотите знать, почему? Пару дней спустя нашей встречи мы с ним подхватили на дороге попутчика. Точнее, если соблюдать справедливость, попутчик попался именно Гепарду, а он просто взял, что плохо лежало. Точнее, плохо шло. Этот парень и впрямь шел еле-еле. Куда ему до Крадущегося во Тьме, который может отшагать тридцать километров и глазом не моргнуть! Это я про себя.
Этот парень шел еле-еле и руку приподнял как-то обреченно, пыльно. Обычный такой парнишка с именем. Таким никогда не научиться жить легко и не стать настоящими. Они предпочитают быть теми, кем записаны у себя в паспортах, и их герои сначала «наши» в детской игре в войнушку, а потом те, кому они завидуют. Ну, это мое скромное мнение, я не хищник, я борец. За несправедливость.
А вот ему этот парнишка понравился. А теперь смотрите...
- Куда? - спросил Гепард.
Парень неопределенно махнул рукой, облизнул пересохшие красивого рисунка губы. Метнул на него тревожный просительный взгляд, нервно поправил сползшую лямку рюкзака.
- Да хотя бы до ближайшей заправки…
- Деньги-то есть?
- Как раз на заправке банкомат…
- Это не гарантия.
- А…
- По-другому расплатиться не хочешь?
Я, как Прототип Белого Флага, прекрасно понимаю этого дурака-попутчика. Мы сдаемся еще до сдачи. Этого парня убила жара, пыль, усталость, дорога, отсутствие денег и надежды. Наверняка полчаса назад он шел вдоль трассы и думал: «Бля, что угодно, только подвезите меня хоть кто-нибудь!» Он сдался еще до сдачи, но ему не носить имя Прототипа Белого Флага. Оно занято мной. Хотя это и малоутешительный вывод.
Хоть головой бейся. Хорошо, что у меня не одно имя, и я знаю, как с ними жить.
Я Борец за Несправедливость, и выметаться из машины не собирался. В конце концов, какого черта? Для этого парнишки мое присутствие – огромная несправедливость, но разве не несправедливо то, что он сейчас делает? А если она существует, эта несправедливость, то пытаться сделать вид, что ничего не случилось, значило бы смириться с ней.
Поэтому я устроился в уголке на заднем сидении, и моя рука сама собой потянулась к планшету и карандашу.
- Давай, - почти ласково сказал Гепард парню, а под моей ладонью прохладный лист бумаги.
И тогда я и нарисовал его таким, какой он есть на самом деле – Гепард в Лютиках. Штрихи обычного грифельного карандаша наливались светом его напряжения и силы. Это яркие солнечные блики на ядовитом желтом поле. Штрих. У него чуть приподняты внешние уголки глаза – глаза хищника. Он снисходительно опустил взгляд, а мне осталось только поймать это изменение карандашом. Пугающая внимательность, с которой он смотрел на то, как парень неумело сосет его член, чуть сведенные плечи – еще несколько штрихов и появилась глубина инстинктивного. На этом моменте я чуть не сгрыз свой карандаш целиком: когда гепард лениво приподнимается с травы и потягивается всем великолепным бархатистым телом, главное – уловить его следующее движение.
Я уловил, со всей стремительностью мангуста, я задохнулся от напряжения, но поймал тот момент, когда зрачки Гепарда опасно потемнели, а потом расширились. Штрихи поймали его в сети, и мне стало ощутимо легче. А вот тому самому парнишке – хуже. Он явно не мог справиться с хлынувшей ему в рот спермой, но и отстраниться не мог, поэтому я увидел, как из-под его дрогнувших губ потекла непрозрачная густая жидкость. И убрал планшет.
Итак... Я рассказал о том, как мы встретились, рассказал о попутчике. Но я не рассказал, почему я до сих пор с Гепардом. Четыре дня – немалый срок для того, кто прожил на свете всего девятнадцать лет. Во-первых, я ему сразу наврал. Как Борец за Несправедливость (ведь несправедливо же будет, если он оставит меня в лесу после того, как я полчаса помогал ему вновь начать нормально дышать – он тогда всерьез прижал ребра) и как Прототип Белого Флага (я сдался еще до сдачи, точно зная, что теперь не смогу его бросить). У Крадущихся во Тьме острое зрение.
Я понял, почему его вынесло на обочину. Только он не знает, что я понял.
Так вот, я ему соврал. Я сказал, что я еду искать свою девушку. Что да, вот такой вот я идиот, без денег, с кучей каких-то рисованных жаб в рюкзаке и крекерами в карманах, являюсь мечтой всей жизни некой безутешной прелестной особы.
Нас с ней разлучило расстояние, в знак траура я надел оранжевые джинсы, футболку с команданте, завязал на голове красную бандану и купил пачку презервативов.
В честь нее вчера я сочинил гимн, да. И даже могу расплакаться. Если он меня не подвезет.
В ответ он сказал мне, что очень сочувствует и тоже готов поделиться страшной и печальной историей.
Оказывается, когда ему было пять лет, его и еще одного маленького милого мальчика незнакомые дядьки приманили конфетками на пустырь и два часа трахали там в жопу. Милый мальчик скончался, а ему понравилось и нравится до сих пор.
Он посмотрел на меня обретшими блеск янтарными глазами, и я понял, что мы друг друга стоим. Тем не менее, он согласился меня подвезти, а я оказался достаточно благоразумен для того, чтобы ничего не иметь против его истории. Ложь штука такая, связывает двоих похлеще самой сильной любви. Даже такая жалкая, показушная и гипертрофированная, как наша. Правда, иногда наступают моменты, когда жертвы пытаются вывернуться из лжи, устраивая невероятные сцены непонимания и демонстрации собственной тупоголовости. Он тоже попытался, видимо, заподозрив, что я знаю его тайну. И сделал это точно так же. Демонстрацией тупоголовости – так я называю вопли оскорбленной невинности от человека, который прекрасно знает, что опять же врет. Я отмотаю еще чуть назад, окей?
Когда Гепарду захотелось избавиться от Мангуста…
… Он остановил машину посередине какого-то кукурузного поля и опустил голову на сложенные на руле руки:
- Где живет твоя девушка?
Над полем цвело пышной траурной сладостью терпкое хвойное небо. Мангуст некоторое время смотрел наверх, потом сказал:
- Думаю, я ее найду.
- А причем здесь я?
- Вдвоем веселее.
- Мне твоя девушка не нужна. Все, вали, куда хочешь.
Голос у Гепарда был таким же траурным, терпким и горьким, как хвоя, и он так и не поднимал глаз, скрывая свое лицо.
- Не хочу.
- Я тебя не спрашиваю, чего ты хочешь, а чего нет! Ты вообще не понимаешь, какому риску подвергаешься, катаясь со мной вот так!
Мангуст понимал. С первой их встречи он угадал тайну Гепарда. Он угадал чуткой душой человека, привыкшего жить в ладу с собой, человека, который и боль свою принимает как должное и никогда не жалуется. Он увидел причину острым взглядом Крадущегося во Тьме, взглядом того, кто не упустит ни одной мелочи, ни одной линии, ни одного штриха, зная, что именно из них создан весь мир. Он принял ее мировоззрением Борца за Несправедливость, того, кто, увидев несправедливость, никогда не будет скрывать ее, укрывать одеялами или отворачиваться, зная, что в укромных местах и в одиночестве она пухнет и разрастается, превращаясь в раковую опухоль. Он остался, как Прототип Белого Флага, того, кто сдается до сдачи. Он сдался, поняв, что не сможет бросить этого человека.
Мангуст устроился на сидении поудобнее, коротко вздохнул.
- Можешь не поднимать головы. Мир не исчез, как тебе кажется. Мы остановились не в самом интересном месте, конечно, но… Сейчас над нами полная луна. Она яркая и белая, как молоко из лилий. Ее прикрывают волнистые серебряные ножи облаков. Звезд нет. А на небо плеснули плавленый малахит.
- Я не увижу сейчас, - тихо сказал Гепард.
Мангуст потянулся, поправил узел банданы, улыбнулся:
- Спросишь меня – я расскажу, что где происходит, если понадобится.
Гепард надолго замолчал, а Мангуст, вывернувшись, опустил сидение и прилег, закрыл глаза. Ему снился тот день, когда он понял, как важно быть Крадущимся во Тьме. Школьная беспечность, порывистость и легкомысленность не давали этому имени прижиться, и тогда оно решило войти в плоть и кровь Мангуста, тогда еще просто Рикки-тикки, навсегда. Мангуст не увидел дрожащих поджатых губ друга. Не увидел его беспокойных блестящих глаз. Не услышал в его голосе тоскливых отчаянных ноток. Он ничего этого не увидел или не захотел увидеть, и ушел домой. А на следующий день увидел в вестибюле школы фотографию и две алые капельки гвоздик под ней и услышал шепот:
- Попал отчиму под горячую руку… Говорят, подрались, и он упал с балкона…
И тогда Мангуст, вместе с алыми каплями гвоздик, раз и навсегда впитал в себя имя Крадущегося во Тьме – подмечающего все.
И ему стало легче.
Проснулся Мангуст от теплого нежащего прикосновения к своей груди. Открыл глаза, помотал головой, пытаясь избавиться от сползшей на глаза банданы. Избавиться от нее ему помог Гепард – его зрачки вновь стали живыми и реагировали на свет, лютиковые искорки появились в янтарных глазах.
- Ты знаешь, что ты жертва? – невозмутимо спросил он.
- Я не жертва, - улыбнулся Мангуст и потянулся всем телом навстречу нарядному утреннему небу, а получилось, что навстречу Гепарду.
Под летним солнцем губы становятся жаркими очень быстро, а от поцелуев начинает гореть кожа.
Стоп! Стоп, иначе я вытащу пленку из этого чертова аппарата. Я не шучу, я страшен в гневе. Дайте сам расскажу. По идее, на этом месте должно возникнуть два вопроса. Первый – был ли секс и второй – являюсь ли я необычным человеком. Я сначала отвечу на второй. Да, я такой. В смысле, вредный, отвечаю сначала на второстепенные вопросы.
Возьмем как пример… допустим, возьмем как пример благородного спасителя человеческих душ, тел, потрохов, наличности и прочей движимой и недвижимой бесценности, Чака Норриса. Если бы Чака Норриса чуть не сбил на машине парень, страдающий приступами, во время которых он полностью теряет зрение, и этот парень был бы парнем, с которым он захотел бы остаться на всю жизнь, что бы сделал Чак Норрис? Вариант – «ногой с разворота» не принимается. Мы тут серьезные вещи обсуждаем.
Так вот. Он бы взялся Принимать Решение. То есть, с одной стороны – периодически слепнущий парнишка, а с другой – потроха человечества. Решение – штука сложная, недаром его приходится «принимать». Как лекарства. Как горькую и мерзкую микстуру. Но вот ты его «принял», и вроде мир играет новыми красками, а изжога и гастрит так, издержки производства. То есть, потроха человечества перевесили бы. В принятии решений обычно перевешивает та банка с микстурой, в которую налито побольше и цвет покрасивее.
А я не принимаю решений. Решения принимают меня. Пусть хоть удавятся. Как видите, я не необычный человек, я всего лишь идиот, который переставляет слова местами.
А вообще, у меня впечатление, что у моего сценариста и режиссера есть тяга к преувеличениям. Не забывайте, мне всего девятнадцать лет, и я фанат Рикки-тикки-тави.
О сексе. У меня не было секса с мальчиками, парнями, пацанами и иже с ними. Даже убеленными сединами аристократами-меценатами не соблазняйте. Если я говорю, что я хотел бы остаться с Гепардом, то только потому, что я так хочу. Знаете такую фигню – захотелось воды попить, например. Закурить захотелось. Захотелось остаться с человеком навсегда. Это одно и то же, по сути-то.
Секса мне с ним не захотелось.
Я люблю рисовать лица людей во время секса, и из-за этого, пожалуй, смахиваю на извращенца похуже педика. Представьте, что вы во всяких соблазнительных позах получаете положенный вам оргазм, а тут какой-то маньяк сидит рядом и скребет грифелем по бумаге.
Но все не так страшно. Я профессионал, и меня все это наблюдение даже не возбуждает физически. Хотя те, кто соглашается на такие эксперименты, почему-то считают, что я просто ищу себе отмазку, а сам желаю в удобный момент выкинуть планшет и вписаться в гущу событий и очень расстраиваются, когда я, дорисовав, сваливаю.
Так вот, секса у нас не было. Мне было приятно – так, как может быть приятно, когда знаешь, что тебя поняли правильно. Мне нравится его тело, потому что, проводя по нему пальцами, я чувствую, будто черчу линии. Штрихи. Рисую его.
Знаете, как выглядит Мангуст? Вот до случая на кукурузном поле я и сам бы не смог сказать, как я выгляжу. Я могу сказать, во что я одет, что напяливаю себе на голову. И все. В общем, мне проще слить вам пароли от моих блогов в интернете. Там есть фото. Например, я лежу в фонтане. На дне.
Там я есть с девочками. На их фоне, наверное, понятнее будет, красивый я или нет. Есть я и кот. Я и комп. Я и памятник какой-то.
Не знаю я, как я выгляжу. Даже сейчас не знаю. А тогда знал. Когда он проводил ладонями по моему лицу, я начинал ощущать себя, видеть и чувствовать себя – я создавался, как фотография под слоем проявителя. Я знал, что у меня светлые глаза – они были бы голубыми, если бы не густой узор на радужке – белые линии звездой вокруг зрачка. Я знал, что кожа у меня тоже светлая, что я постоянно прикусываю нижнюю губу, знал, что мои волосы выгорели на солнце до идиотского мелированного желтого цвета, а некогда короткий «ежик» порядком отрос. Я знал, какой я - невысокий, порывистый, узкобедрый. Я знал, что заставляет меня носить обтягивающие футболки – тощий мальчишеский торс. В широких я бы смотрелся унылым неудачником с претензией на массу, а так… Мангуст. Он и здесь Мангуст.
Я понял, что привлекает меня в лицах людей, получающих удовольствие. Они появляются. Когда человек занят чем-то другим, на нем лицо, необходимое для этого самого другого. Когда человек получает удовольствие, он почему-то забывает о режимах секретности.
Так я увидел и напряженный бархат Гепарда в Лютиках. В целях безопасности, обращаясь к нему, я сокращаю его имя вполовину, но он и так поглядывает на меня косо. Хотя должен радоваться тому, что не оказался какой-нибудь Жабой в Затоне.
… - Меню, мальчики, - официантка придорожного кафе круглой ручкой ловко уложила на столик потрепанную папку.
Мангуст тут же притянул папку к себе, успев задуматься о наличии соленых крекеров, но замер, заметив, что ладонь Гепарда легла на стол с задержкой в несколько секунд, легла уверенно, но сразу же дрогнула, не найдя ожидаемого предмета.
Солнце било в чисто вымытые стекла кафе, освещая его красивый профиль и застывшие, мертвые зрачки.
Мангуст сделал вид, что ничего не заметил.
- Так почему ты не боишься со мной ездить? – спросил Гепард, уже привычным движением опуская голову на сложенные на столе руки. – Мы же можем разбиться в любой момент.
- Если не платишь за проезд, то можно потерпеть некоторые неудобства.
- А если я попрошу плату?
- Тогда я пересяду за руль, а тебя посажу назад и заставлю рисовать пейзажи.
Мангуст взял солонку, задумчиво перевернул ее и высыпал на скатерть несколько белых крупинок.
- Почему из них никогда ничего толком не сыпется?
- Я в тебе ничего не понимаю, - признался Гепард. – Ты рисуешь каких-то шлюх, лягушек, чей-то подгузник на заборе…
- Это матрац был.
- Да какая разница. Ты не говоришь своего имени, ты ищешь непонятно что, ты готов кататься с маньяками, у которых мир то и дело проваливается в жопу. Я боюсь, как бы ты не взялся ночами распевать религиозные гимны или не купил банджо.
- Просто я фанат Рикки-тикки-тави.
- Мне от этого не легче.
Мангуст тоже положил голову на локоть, вздохнул:
- История от Мангуста. Эксклюзив. Больше никогда не услышишь. Однажды шел в школу один мальчик. Школа была далеко. Мальчик прошел первый двор, увидел забытую кем-то игрушку, ему захотелось ее взять и поиграть немного. Он взял, поиграл немного, и опомнился только тогда, когда мимо прогрохотал камаз. Тогда он положил игрушку на место и пошел дальше.
Прошел квартал, увидел котенка. Ему захотелось погладить его, но он помнил, что может опоздать в школу, но все же остановился и погладил. Мимо проехал тот же камаз, и мальчик пошел дальше.
Прошел еще квартал, увидел новые качели во дворе. Ему захотелось покататься, но он вспомнил, что опаздывает в школу и побежал дальше. Почти обгоняя тот же камаз.
Тут Мангуст хмыкнул, продолжил.
- Потом он бежал через дворы, даже не замечая того, чего бы ему хотелось. Он боялся опоздать в школу и пробежал мимо фонтана, мимо афиши о приезде цирка, мимо драки каких-то других мальчишек, мимо забытой кем-то баночки краски на лавочке.
А в итоге возле школы его сбил тот же камаз. Все.
- И что это было?
- Это наблюдения Крадущегося во Тьме. Бойся меняяяааа…
Да, вот тут я и впрямь завыл дурниной, и подошедшая официантка вылила на меня стакан сока. От ужаса, видимо. Или просто, чтобы заткнулся.
А вообще, надо было ответить проще. Что-нибудь вроде: «Я буду с тобой, пока смерть не разлучит нас».
Не звучит. Надо вот так – мы будем вместе, пока смерть не соединит нас. Даже где-то романтично получилось. Гепард возвращается… Видимо, сегодня мы ночуем в гостинице. Крадущийся во Тьме читает по лицам! Проще говоря, больно рожа довольная. Ни в одном городе раньше мы не нашли свободной от условностей гостиницы. Все, я оффлайн, уважаемые.
Я жду его и репетирую фразу.
Мы будем вместе, пока смерть не соединит нас.
Название: Все имена Мангуста
Автор: Melemina
Жанр: реверс-версия первой части сценария "Спроси его имя". По заявленному на сценарий жанру - move-road, юмор, слэш, POV местами.
Рейтинг: PG-15
Пейринг: Гепард/Мангуст
Размещение: разрешение автора получено.
Саммари: самые простые вещи - самые важные, говорит Мангуст. Только почему-то сам он не ищет легких путей.
читать дальшеРикки-тикки-тави. Слышали о таком? Герой моего детства. Бесстрашный, быстрый убийца ползучих гадов! Я был фанат. Рики-тикки! Мангуст. Много позже светлый образ моего мангуста испоганил некий полосатый носок из диснеевского мультика «Король Лев». Мой зоологический снобизм не позволяет мне причислять это жрущее гусениц убожество к славному роду мангустов, но, тем не менее, он таковым является.
Вы не думайте, что это я просто так несу чушь. Это важный этап нашего с вами знакомства. Ведь должны же вы знать, что я, где-то там родившийся девятнадцать лет назад, вполне успешная, сложившаяся интеллектуально и морально, личность, нацеленная на дальнейшее развитие и большое будущее, фанат Рикки-тикки?
Ладно, я так подозреваю, что мне нужно быть проще, и люди потянутся. Зовут меня Борец за Несправедливость, Прототип Белого Флага, Крадущийся во Тьме и Мангуст. И это не диагноз, просто так легче жить. Я человек, который нашел все свои имена, счастлив, при этом не сектант, не индеец, адекватен и даже без справки из психушки.
Не верите? Пока я жду Гепарда, я могу показать вам пару кадров. Но для начала нужно объяснить, кто такой Гепард и что я делаю в его машине. Придется отмотать видеопленку назад. Приготовились? Мотаю.
Встреча Крадущегося во Тьме и Гепарда в Лютиках…
...произошла под лиловым согнутым небом. Мангуст крался вдоль обочины, замерзший, как последняя скотина, поглядывая на рваные лоскуты черной мокрой листвы над головой. Лесные дороги не для слабонервных, но Мангуст держался отлично. Он был чуток, насторожен и почти весел – у него тогда еще работал плеер, в кармане лежали соленые крекеры, узел красной банданы держался точно над ухом. Мангуст встретил пару узких суетливых древесных лягушек, присел на корточки, пытаясь разглядеть их и запомнить тонкую линию хрупкой лягушачьей челюсти, поднялся, достал из рюкзака планшет и тут же, у дороги, быстрыми штрихами набросал «портреты» лесных красавиц, а потом отложил планшет в сторону и прислонился к дереву, прикрыв усталые глаза.
Спать Мангуст мог где угодно, и засыпал безмятежно, так, как засыпал в раннем детстве, забывая под одеялом включенный фонарик и недочитанную книгу. Мангусту снилось, что он снова стоит на набережной и смотрит в черную, лакированную волну городской реки. Волне недавно исполнилась четвертая сотня лет, и она была пьяна ноябрьским горьким ветром и слезами того, кто позже назвал себя Прототипом Белого Флага – то есть сдался до начала сдачи. Мангусту снилась едкая змеиная кровь и глаза человека, который сказал ему:
- Еще увидимся!
И ушел навсегда.
А потом чуткий Мангуст услышал шум мотора и вскочил на ноги, успев запихнуть планшет в рюкзак и понять, что это его движение тоже может стать последним. Свет фар ослепил Крадущегося во Тьме, жар от радиаторной решетки обжег бедро.
Визг тормозов развернул машину поперек разделительной полосы, встревоженный лес негодующе зашумел, а Мангуст, оправившись от паники в один момент, кинулся на подрагивающую в напряжении горячую металлическую плоть. Автомобиль был без верха, и Мангуст не стал медлить, забрался в салон и натолкнулся взглядом на посиневшие губы и яростный взгляд опасных, странно неподвижных глаз.
Так он и встретил Гепарда в Лютиках.
Гепард в Лютиках. Хотите знать, почему? Пару дней спустя нашей встречи мы с ним подхватили на дороге попутчика. Точнее, если соблюдать справедливость, попутчик попался именно Гепарду, а он просто взял, что плохо лежало. Точнее, плохо шло. Этот парень и впрямь шел еле-еле. Куда ему до Крадущегося во Тьме, который может отшагать тридцать километров и глазом не моргнуть! Это я про себя.
Этот парень шел еле-еле и руку приподнял как-то обреченно, пыльно. Обычный такой парнишка с именем. Таким никогда не научиться жить легко и не стать настоящими. Они предпочитают быть теми, кем записаны у себя в паспортах, и их герои сначала «наши» в детской игре в войнушку, а потом те, кому они завидуют. Ну, это мое скромное мнение, я не хищник, я борец. За несправедливость.
А вот ему этот парнишка понравился. А теперь смотрите...
- Куда? - спросил Гепард.
Парень неопределенно махнул рукой, облизнул пересохшие красивого рисунка губы. Метнул на него тревожный просительный взгляд, нервно поправил сползшую лямку рюкзака.
- Да хотя бы до ближайшей заправки…
- Деньги-то есть?
- Как раз на заправке банкомат…
- Это не гарантия.
- А…
- По-другому расплатиться не хочешь?
Я, как Прототип Белого Флага, прекрасно понимаю этого дурака-попутчика. Мы сдаемся еще до сдачи. Этого парня убила жара, пыль, усталость, дорога, отсутствие денег и надежды. Наверняка полчаса назад он шел вдоль трассы и думал: «Бля, что угодно, только подвезите меня хоть кто-нибудь!» Он сдался еще до сдачи, но ему не носить имя Прототипа Белого Флага. Оно занято мной. Хотя это и малоутешительный вывод.
Хоть головой бейся. Хорошо, что у меня не одно имя, и я знаю, как с ними жить.
Я Борец за Несправедливость, и выметаться из машины не собирался. В конце концов, какого черта? Для этого парнишки мое присутствие – огромная несправедливость, но разве не несправедливо то, что он сейчас делает? А если она существует, эта несправедливость, то пытаться сделать вид, что ничего не случилось, значило бы смириться с ней.
Поэтому я устроился в уголке на заднем сидении, и моя рука сама собой потянулась к планшету и карандашу.
- Давай, - почти ласково сказал Гепард парню, а под моей ладонью прохладный лист бумаги.
И тогда я и нарисовал его таким, какой он есть на самом деле – Гепард в Лютиках. Штрихи обычного грифельного карандаша наливались светом его напряжения и силы. Это яркие солнечные блики на ядовитом желтом поле. Штрих. У него чуть приподняты внешние уголки глаза – глаза хищника. Он снисходительно опустил взгляд, а мне осталось только поймать это изменение карандашом. Пугающая внимательность, с которой он смотрел на то, как парень неумело сосет его член, чуть сведенные плечи – еще несколько штрихов и появилась глубина инстинктивного. На этом моменте я чуть не сгрыз свой карандаш целиком: когда гепард лениво приподнимается с травы и потягивается всем великолепным бархатистым телом, главное – уловить его следующее движение.
Я уловил, со всей стремительностью мангуста, я задохнулся от напряжения, но поймал тот момент, когда зрачки Гепарда опасно потемнели, а потом расширились. Штрихи поймали его в сети, и мне стало ощутимо легче. А вот тому самому парнишке – хуже. Он явно не мог справиться с хлынувшей ему в рот спермой, но и отстраниться не мог, поэтому я увидел, как из-под его дрогнувших губ потекла непрозрачная густая жидкость. И убрал планшет.
Итак... Я рассказал о том, как мы встретились, рассказал о попутчике. Но я не рассказал, почему я до сих пор с Гепардом. Четыре дня – немалый срок для того, кто прожил на свете всего девятнадцать лет. Во-первых, я ему сразу наврал. Как Борец за Несправедливость (ведь несправедливо же будет, если он оставит меня в лесу после того, как я полчаса помогал ему вновь начать нормально дышать – он тогда всерьез прижал ребра) и как Прототип Белого Флага (я сдался еще до сдачи, точно зная, что теперь не смогу его бросить). У Крадущихся во Тьме острое зрение.
Я понял, почему его вынесло на обочину. Только он не знает, что я понял.
Так вот, я ему соврал. Я сказал, что я еду искать свою девушку. Что да, вот такой вот я идиот, без денег, с кучей каких-то рисованных жаб в рюкзаке и крекерами в карманах, являюсь мечтой всей жизни некой безутешной прелестной особы.
Нас с ней разлучило расстояние, в знак траура я надел оранжевые джинсы, футболку с команданте, завязал на голове красную бандану и купил пачку презервативов.
В честь нее вчера я сочинил гимн, да. И даже могу расплакаться. Если он меня не подвезет.
В ответ он сказал мне, что очень сочувствует и тоже готов поделиться страшной и печальной историей.
Оказывается, когда ему было пять лет, его и еще одного маленького милого мальчика незнакомые дядьки приманили конфетками на пустырь и два часа трахали там в жопу. Милый мальчик скончался, а ему понравилось и нравится до сих пор.
Он посмотрел на меня обретшими блеск янтарными глазами, и я понял, что мы друг друга стоим. Тем не менее, он согласился меня подвезти, а я оказался достаточно благоразумен для того, чтобы ничего не иметь против его истории. Ложь штука такая, связывает двоих похлеще самой сильной любви. Даже такая жалкая, показушная и гипертрофированная, как наша. Правда, иногда наступают моменты, когда жертвы пытаются вывернуться из лжи, устраивая невероятные сцены непонимания и демонстрации собственной тупоголовости. Он тоже попытался, видимо, заподозрив, что я знаю его тайну. И сделал это точно так же. Демонстрацией тупоголовости – так я называю вопли оскорбленной невинности от человека, который прекрасно знает, что опять же врет. Я отмотаю еще чуть назад, окей?
Когда Гепарду захотелось избавиться от Мангуста…
… Он остановил машину посередине какого-то кукурузного поля и опустил голову на сложенные на руле руки:
- Где живет твоя девушка?
Над полем цвело пышной траурной сладостью терпкое хвойное небо. Мангуст некоторое время смотрел наверх, потом сказал:
- Думаю, я ее найду.
- А причем здесь я?
- Вдвоем веселее.
- Мне твоя девушка не нужна. Все, вали, куда хочешь.
Голос у Гепарда был таким же траурным, терпким и горьким, как хвоя, и он так и не поднимал глаз, скрывая свое лицо.
- Не хочу.
- Я тебя не спрашиваю, чего ты хочешь, а чего нет! Ты вообще не понимаешь, какому риску подвергаешься, катаясь со мной вот так!
Мангуст понимал. С первой их встречи он угадал тайну Гепарда. Он угадал чуткой душой человека, привыкшего жить в ладу с собой, человека, который и боль свою принимает как должное и никогда не жалуется. Он увидел причину острым взглядом Крадущегося во Тьме, взглядом того, кто не упустит ни одной мелочи, ни одной линии, ни одного штриха, зная, что именно из них создан весь мир. Он принял ее мировоззрением Борца за Несправедливость, того, кто, увидев несправедливость, никогда не будет скрывать ее, укрывать одеялами или отворачиваться, зная, что в укромных местах и в одиночестве она пухнет и разрастается, превращаясь в раковую опухоль. Он остался, как Прототип Белого Флага, того, кто сдается до сдачи. Он сдался, поняв, что не сможет бросить этого человека.
Мангуст устроился на сидении поудобнее, коротко вздохнул.
- Можешь не поднимать головы. Мир не исчез, как тебе кажется. Мы остановились не в самом интересном месте, конечно, но… Сейчас над нами полная луна. Она яркая и белая, как молоко из лилий. Ее прикрывают волнистые серебряные ножи облаков. Звезд нет. А на небо плеснули плавленый малахит.
- Я не увижу сейчас, - тихо сказал Гепард.
Мангуст потянулся, поправил узел банданы, улыбнулся:
- Спросишь меня – я расскажу, что где происходит, если понадобится.
Гепард надолго замолчал, а Мангуст, вывернувшись, опустил сидение и прилег, закрыл глаза. Ему снился тот день, когда он понял, как важно быть Крадущимся во Тьме. Школьная беспечность, порывистость и легкомысленность не давали этому имени прижиться, и тогда оно решило войти в плоть и кровь Мангуста, тогда еще просто Рикки-тикки, навсегда. Мангуст не увидел дрожащих поджатых губ друга. Не увидел его беспокойных блестящих глаз. Не услышал в его голосе тоскливых отчаянных ноток. Он ничего этого не увидел или не захотел увидеть, и ушел домой. А на следующий день увидел в вестибюле школы фотографию и две алые капельки гвоздик под ней и услышал шепот:
- Попал отчиму под горячую руку… Говорят, подрались, и он упал с балкона…
И тогда Мангуст, вместе с алыми каплями гвоздик, раз и навсегда впитал в себя имя Крадущегося во Тьме – подмечающего все.
И ему стало легче.
Проснулся Мангуст от теплого нежащего прикосновения к своей груди. Открыл глаза, помотал головой, пытаясь избавиться от сползшей на глаза банданы. Избавиться от нее ему помог Гепард – его зрачки вновь стали живыми и реагировали на свет, лютиковые искорки появились в янтарных глазах.
- Ты знаешь, что ты жертва? – невозмутимо спросил он.
- Я не жертва, - улыбнулся Мангуст и потянулся всем телом навстречу нарядному утреннему небу, а получилось, что навстречу Гепарду.
Под летним солнцем губы становятся жаркими очень быстро, а от поцелуев начинает гореть кожа.
Стоп! Стоп, иначе я вытащу пленку из этого чертова аппарата. Я не шучу, я страшен в гневе. Дайте сам расскажу. По идее, на этом месте должно возникнуть два вопроса. Первый – был ли секс и второй – являюсь ли я необычным человеком. Я сначала отвечу на второй. Да, я такой. В смысле, вредный, отвечаю сначала на второстепенные вопросы.
Возьмем как пример… допустим, возьмем как пример благородного спасителя человеческих душ, тел, потрохов, наличности и прочей движимой и недвижимой бесценности, Чака Норриса. Если бы Чака Норриса чуть не сбил на машине парень, страдающий приступами, во время которых он полностью теряет зрение, и этот парень был бы парнем, с которым он захотел бы остаться на всю жизнь, что бы сделал Чак Норрис? Вариант – «ногой с разворота» не принимается. Мы тут серьезные вещи обсуждаем.
Так вот. Он бы взялся Принимать Решение. То есть, с одной стороны – периодически слепнущий парнишка, а с другой – потроха человечества. Решение – штука сложная, недаром его приходится «принимать». Как лекарства. Как горькую и мерзкую микстуру. Но вот ты его «принял», и вроде мир играет новыми красками, а изжога и гастрит так, издержки производства. То есть, потроха человечества перевесили бы. В принятии решений обычно перевешивает та банка с микстурой, в которую налито побольше и цвет покрасивее.
А я не принимаю решений. Решения принимают меня. Пусть хоть удавятся. Как видите, я не необычный человек, я всего лишь идиот, который переставляет слова местами.
А вообще, у меня впечатление, что у моего сценариста и режиссера есть тяга к преувеличениям. Не забывайте, мне всего девятнадцать лет, и я фанат Рикки-тикки-тави.
О сексе. У меня не было секса с мальчиками, парнями, пацанами и иже с ними. Даже убеленными сединами аристократами-меценатами не соблазняйте. Если я говорю, что я хотел бы остаться с Гепардом, то только потому, что я так хочу. Знаете такую фигню – захотелось воды попить, например. Закурить захотелось. Захотелось остаться с человеком навсегда. Это одно и то же, по сути-то.
Секса мне с ним не захотелось.
Я люблю рисовать лица людей во время секса, и из-за этого, пожалуй, смахиваю на извращенца похуже педика. Представьте, что вы во всяких соблазнительных позах получаете положенный вам оргазм, а тут какой-то маньяк сидит рядом и скребет грифелем по бумаге.
Но все не так страшно. Я профессионал, и меня все это наблюдение даже не возбуждает физически. Хотя те, кто соглашается на такие эксперименты, почему-то считают, что я просто ищу себе отмазку, а сам желаю в удобный момент выкинуть планшет и вписаться в гущу событий и очень расстраиваются, когда я, дорисовав, сваливаю.
Так вот, секса у нас не было. Мне было приятно – так, как может быть приятно, когда знаешь, что тебя поняли правильно. Мне нравится его тело, потому что, проводя по нему пальцами, я чувствую, будто черчу линии. Штрихи. Рисую его.
Знаете, как выглядит Мангуст? Вот до случая на кукурузном поле я и сам бы не смог сказать, как я выгляжу. Я могу сказать, во что я одет, что напяливаю себе на голову. И все. В общем, мне проще слить вам пароли от моих блогов в интернете. Там есть фото. Например, я лежу в фонтане. На дне.
Там я есть с девочками. На их фоне, наверное, понятнее будет, красивый я или нет. Есть я и кот. Я и комп. Я и памятник какой-то.
Не знаю я, как я выгляжу. Даже сейчас не знаю. А тогда знал. Когда он проводил ладонями по моему лицу, я начинал ощущать себя, видеть и чувствовать себя – я создавался, как фотография под слоем проявителя. Я знал, что у меня светлые глаза – они были бы голубыми, если бы не густой узор на радужке – белые линии звездой вокруг зрачка. Я знал, что кожа у меня тоже светлая, что я постоянно прикусываю нижнюю губу, знал, что мои волосы выгорели на солнце до идиотского мелированного желтого цвета, а некогда короткий «ежик» порядком отрос. Я знал, какой я - невысокий, порывистый, узкобедрый. Я знал, что заставляет меня носить обтягивающие футболки – тощий мальчишеский торс. В широких я бы смотрелся унылым неудачником с претензией на массу, а так… Мангуст. Он и здесь Мангуст.
Я понял, что привлекает меня в лицах людей, получающих удовольствие. Они появляются. Когда человек занят чем-то другим, на нем лицо, необходимое для этого самого другого. Когда человек получает удовольствие, он почему-то забывает о режимах секретности.
Так я увидел и напряженный бархат Гепарда в Лютиках. В целях безопасности, обращаясь к нему, я сокращаю его имя вполовину, но он и так поглядывает на меня косо. Хотя должен радоваться тому, что не оказался какой-нибудь Жабой в Затоне.
… - Меню, мальчики, - официантка придорожного кафе круглой ручкой ловко уложила на столик потрепанную папку.
Мангуст тут же притянул папку к себе, успев задуматься о наличии соленых крекеров, но замер, заметив, что ладонь Гепарда легла на стол с задержкой в несколько секунд, легла уверенно, но сразу же дрогнула, не найдя ожидаемого предмета.
Солнце било в чисто вымытые стекла кафе, освещая его красивый профиль и застывшие, мертвые зрачки.
Мангуст сделал вид, что ничего не заметил.
- Так почему ты не боишься со мной ездить? – спросил Гепард, уже привычным движением опуская голову на сложенные на столе руки. – Мы же можем разбиться в любой момент.
- Если не платишь за проезд, то можно потерпеть некоторые неудобства.
- А если я попрошу плату?
- Тогда я пересяду за руль, а тебя посажу назад и заставлю рисовать пейзажи.
Мангуст взял солонку, задумчиво перевернул ее и высыпал на скатерть несколько белых крупинок.
- Почему из них никогда ничего толком не сыпется?
- Я в тебе ничего не понимаю, - признался Гепард. – Ты рисуешь каких-то шлюх, лягушек, чей-то подгузник на заборе…
- Это матрац был.
- Да какая разница. Ты не говоришь своего имени, ты ищешь непонятно что, ты готов кататься с маньяками, у которых мир то и дело проваливается в жопу. Я боюсь, как бы ты не взялся ночами распевать религиозные гимны или не купил банджо.
- Просто я фанат Рикки-тикки-тави.
- Мне от этого не легче.
Мангуст тоже положил голову на локоть, вздохнул:
- История от Мангуста. Эксклюзив. Больше никогда не услышишь. Однажды шел в школу один мальчик. Школа была далеко. Мальчик прошел первый двор, увидел забытую кем-то игрушку, ему захотелось ее взять и поиграть немного. Он взял, поиграл немного, и опомнился только тогда, когда мимо прогрохотал камаз. Тогда он положил игрушку на место и пошел дальше.
Прошел квартал, увидел котенка. Ему захотелось погладить его, но он помнил, что может опоздать в школу, но все же остановился и погладил. Мимо проехал тот же камаз, и мальчик пошел дальше.
Прошел еще квартал, увидел новые качели во дворе. Ему захотелось покататься, но он вспомнил, что опаздывает в школу и побежал дальше. Почти обгоняя тот же камаз.
Тут Мангуст хмыкнул, продолжил.
- Потом он бежал через дворы, даже не замечая того, чего бы ему хотелось. Он боялся опоздать в школу и пробежал мимо фонтана, мимо афиши о приезде цирка, мимо драки каких-то других мальчишек, мимо забытой кем-то баночки краски на лавочке.
А в итоге возле школы его сбил тот же камаз. Все.
- И что это было?
- Это наблюдения Крадущегося во Тьме. Бойся меняяяааа…
Да, вот тут я и впрямь завыл дурниной, и подошедшая официантка вылила на меня стакан сока. От ужаса, видимо. Или просто, чтобы заткнулся.
А вообще, надо было ответить проще. Что-нибудь вроде: «Я буду с тобой, пока смерть не разлучит нас».
Не звучит. Надо вот так – мы будем вместе, пока смерть не соединит нас. Даже где-то романтично получилось. Гепард возвращается… Видимо, сегодня мы ночуем в гостинице. Крадущийся во Тьме читает по лицам! Проще говоря, больно рожа довольная. Ни в одном городе раньше мы не нашли свободной от условностей гостиницы. Все, я оффлайн, уважаемые.
Я жду его и репетирую фразу.
Мы будем вместе, пока смерть не соединит нас.
@темы: немного пиара хорошим вещам, Библиотека моего притона, ориджи других авторов
-
-
04.02.2009 в 10:09-
-
04.02.2009 в 15:44-
-
04.02.2009 в 18:01-
-
04.02.2009 в 18:40-
-
04.02.2009 в 21:40хорошочтоперешлина"ты"Я составила мнение. Двухэтапное. О тексте: ну это как бы гейский рассказ из горячей библиотеки, категории "любовь, романтика"... То есть, по определению автора это не он, а по сути - точно он.
По мне, так проблема стилизации текста в запись из блога заключается в том, что автор обычно пишет именно стилизацию, хотя по-хорошему, должен отключить у себя эту функцию и писать "запись из блога", просто предварительно обдумав, что именно там будет записано.
Художественность же... ИМХО, она или есть или ее нет вообще. Если она есть, то она даже в смсках будет вылазить, если ее нет, ничто не спасет, даже пятичасовое сидение с вдохновляющей охапкой роз и сандаловыми палочками, навевающими томный рой муз... То есть, ради пинка под зад своим внутренним художественным рычагам.
Хм... Понятно написала?)
-
-
04.02.2009 в 21:51стыдно-стыдно. Да, все понятно, действительно, на горячую библиотеку похоже. А "достоверность" - это ваще самое зубоболезненное слово в любом жанре. Твой текст образец того, как оно хорошо бывает, потому я сразу и вспомнил про дискуссию.. .-
-
04.02.2009 в 22:12А "достоверность" - это ваще самое зубоболезненное слово в любом жанре., смотря что называть достоверностью)) Если иметь в виду сохранение бытовой речи персонажей и какие-то аццке реалистично-достоверные детали, то и они художественности требуют. *Задумалась*
удожественность - отдельная тема. Кто-то даже сказал: "а должен ли слэш быть шибко художественным? надо ли это кому?" , даже тексты, предназначенные на "чисто подрочить" и то разными бывают)) Художественными и нет) И под первые дрочится лучше. Условно говоря. Гипотетически. =)
Хотя... у слешеров столько неразрешенных траблов и вопросов вроде этого, про художественность, что аж страшно. Вечный поиск истины.
-
-
04.02.2009 в 22:14Но есть Авторы слэша(
-
-
04.02.2009 в 22:17Хотя... у слешеров столько неразрешенных траблов и вопросов вроде этого, про художественность, что аж страшно. А какие еще? Твои личные, если я не наглею
-
-
04.02.2009 в 22:19Melemina мр?
-
-
04.02.2009 в 22:26подрочить, а о себе думать можно что угодно. Но если честно некоторых авторов слэша я бы издала, впрочем их уже начали издавать "Топливо","Акамие". будем ждать издания других.-
-
04.02.2009 в 22:36Maxim in love Иногда зависаешь на сюжет, красоту стиля, вдруг появляется неуместная тяга подумать о высоком, это значит, что текст вышел за рамки "чисто подрочить"))
А какие еще? Твои личные, если я не наглею, нет, я в общем) Всякие там измышления на тему того, где бы найти побольше синонимов для жопы, есть ли внутри "стенки", споры о какой-то "матчасти", которую надо учить... Такое впечатление, что где-то пособие выложено. . И т. д.
Ща обсудим. каверзный вопрос: но ведь "сетевая литература" тоже мнит себя литературой? и недаром. Хорошие сетевые авторы рано или поздно выходят в печать. Соответственно то, что ранние их работы выкладывались только в инете, статуса литературы у них не отнимает.
-
-
04.02.2009 в 22:36-
-
04.02.2009 в 22:43Всякие там измышления на тему того, где бы найти побольше синонимов для жопы, есть ли внутри "стенки", споры о какой-то "матчасти", которую надо учить... Ох, это страшно. Я читал один оридж, там автор очень витиевато уходил от произнесения всуе слова "член". Мне уже хотелось заорать: да скажи уже это!
Хорошие сетевые авторы рано или поздно выходят в печать. Соответственно то, что ранние их работы выкладывались только в инете, статуса литературы у них не отнимает.
Подпишусь и многозначительно посмотрю на автора фразы...
-
-
04.02.2009 в 22:45-
-
04.02.2009 в 22:50Биннер О, родственная душа! Я тоже не читаю! Но подборка, которую сделала мной тоже уважаемая, и еще любимая, Джулия - просто отпад. Загляни, все поймешь сразу. Оно в цитатнике, глянь - веселый вечер гарантирован))))
-
-
04.02.2009 в 23:00-
-
04.02.2009 в 23:11