я ваще не понимаю, как вы там живёте... (с)
Мне понравилось, давно не читал такого фэнтезийного слэша, мерси боку)))
17.09.2009 в 09:36
Пишет Berelyn:Итак! Совершенно неожиданно, никак не ожидаемо и так далее, а также с достойными презрения опозданием и небеченостью – подарок Максу.
Макс, дорогуша, я все уже сказала, пусть коряво, но искренне. И мне остается надеяться, что эта фигня тебе хоть немного понравится. Или ты по крайней мере не запутаешься. Поверь, я сокращал, как мог)
На всякий случай, есть еще запасной вариант "Tigerprince"!
Название: Первая любовь.
Автор: Berelyn
Фандом: оридж.
Рейтинг: Эр, за лексику в основном.
Жанр: фэнтэзийный слэш… ладно, будем честными – слэшное фэнтэзи.Гей-роман! Гей-роман! © Рыж. Стебный пафос © Я.
Саммари: Первая любовь всегда несчастна. А вот способ сделать ее несчастной у каждого свой. И иногда они, способы эти, весьма оригинальны.
От автора: Макс, я старалась. Честно. В том числе и сократить эту фигню.
И, да, я не плагиатила «Догму»! Я вдохновилась идеей.
З. Ы.: Федор Евгеньевич – самый классный перс и ниипет)
читать дальшеФедор Евгеньевич Кокорин (именно Федор Евгеньевич, и никогда – Федя) вылез из машины и вперил в возвышавшееся на другой стороне улицы здание МГИМО злобный взгляд. Здание осталось равнодушным.
Нервно барабаня пальцами по дверце «мерса», Кокорин вытащил из кармана мобильный и набрал знакомый номер.
- Привет, пап.
- Дмитрий Федорович! Позвольте узнать, что это значит? Где ты шляешься, а?
- Пап, я…
- Знаешь, я себя слишком уважаю, чтобы ждать, пока ты со всем курсом на прощание поручкаешься!
- Папа!
- Черт подери, раз в жизни приехал за тобой лично – и что получаю!
- ОТЕЦ! – гаркнуло в трубке. – Опусти взор свой на грешную землю!!
Кокорин вздрогнул и посмотрел на дорогу. На тротуаре через дорогу, возле пешеходной «зебры», весело размахивая руками, стоял его сын.
- Димка, - глупо среагировал Кокорин.
- Пап, скажи, - поинтересовался юноша, ступая на переход, - как ты ухитрился сделать такую карьеру в правительстве, в принципе не умея слушать людей?
- Поверь, парень, - хмыкнул Федор Евгеньевич. – Там именно это и требуется.
Димка ответил, но отец его уже не слушал. Что-то было не так, что-то… какая-то ошибка вкралась во все происходящее.
Буквально секунду спустя он понял, какая – на переход на полной скорости вылетела красная «букашка». Раздался женский визг и странный, ни на что не похожий глухой звук.
Федор Евгеньевич закричал.
Доктор Степанов, статный блондин в белом халате, появился в дверях очень вовремя – еще секунда, и Кокорин-старший сам бы помчался его разыскивать. Лицо именитого врача, как всегда, не выражало никаких эмоций.
- Ну? – вскочил с места Федор Евгеньевич, бросаясь к Степанову.
- В принципе, - медленно произнес доктор, - мы можем перевести Диму в обычную палату.
У несчастного отца вырвался глубокий вздох.
- То есть с ним все будет в порядке?
- Нет, просто уже все равно, - пожал плечами доктор. Дипломатия никогда не была его сильной стороной. – Ваш сын умирает.
- Что… что за! – побагровел Кокорин, хватая Степанова за плечи. – Эй, ты!..
Доктор медленно отстранился.
- Ни один врач в мире не поможет мальчику.
Все, что говорил Степанов, казалось Федору Евгеньевичу безумным, неправильным, но последнюю фразу он все же уловил.
- Слушай, Сашка, - пробормотал он, снова вцепляясь Степанову в плечи. – Слушай, я тебя десять лет знаю… не хорошо, если ты того, из конкуренции… не хочешь работать – так и скажи! Да блин, хочешь, я тебе все равно заплачу? Ты только скажи, к кому обратиться, а? Я любого доктора приволоку, силой, если надо – хоть из Англии, хоть из Австрии…
Степанов вздохнул, усадил старого знакомого обратно в кресло и принялся объяснять: сломано то-то и то-то, разорвано то-то и то-то, а те системы в организме уже отказали… в общем, непонятно, сколько парень протянет, пару часов или пару дней, но исход будет один.
Федор Евгеньевич не слушал врача, а молча смотрел в белый потолок и считал на нем трещины. Время потеряло значение.
«Восемнадцать лет… нет, что-то тут не так… люди в восемнадцать лет не умирают… или умирают? Какая разница, это же мой сын! Мой сын не может умереть! Вообще!».
Слегка очнулся Кокорин, когда ему в руки сунули стакан с какой-то жидкостью. Завертев головой, он увидел полную румяную медсестру, стоявшую рядом. Та, словно повторяя жесты Федора Евгеньевича, воровато огляделась и приказала:
- Пейте, пейте. Вашему ребенку нужно, чтобы вы соображали, - тут она понизила голос. – Мы сможем ему помочь.
Кокорин быстро сделал несколько глотков. Медсестра удовлетворенно кивнула.
- Меня Наташей звать. Буркиной. Помните меня? У моей матери был рак, а вы мне денег на операцию дали и сюда работать устроили!
И в самом деле, что-то такое происходило, кажется, полгода назад. Правда, расстаться с внушительной суммой в пользу санитарки из райклиники Федора Евгеньевича побудили в основном грядущие выборы, но ей он, конечно, этого не сообщал.
- Тут давеча приезжала поп-звезда Малинина, слышали? – Кокорин отрицательно покачал головой. – У дочки перитонит, делать операцию надо, плачет, а эта так называемая маменька полчасика у кроватки посидела, сказала: «режьте», хвостиком махнула и улетела! Я потом ее фотографии в газете видела, тем же вечером на тусовке с мужиком каким-то обжималась! – возмущенно договорила медсестра. Федор Евгеньевич тупо смотрел на нее. – Вы не такой. На вас прямо лица нет, оно и понятно, единственного ребенка лишиться… Но сами понимаете, коли доктор Степанов такое сказал, значит и впрямь не один врач не возьмется…
- Если вы пришли мне об этом напомнить, Наталья, - сквозь зубы процедил Кокорин, вдруг наполняясь бессильным бешенством. – Могли и не утруждаться.
- Но-но, осадитесь!! – прикрикнула Буркина, и Федор Евгеньевич, не привыкший, чтобы с ним так разговаривали, мгновенно замолк.
- Операцию-то маменьке моей тоже неудачно сделали. Вроде и хорошие врачи, да бывает… в общем, иду я по улице, уж и не знаю, что делать теперь, неужто на кладбище место заказывать? Вдруг выбегает из-за угла старушка, бойкая такая, хватает меня за руку и говорит – «Знаю, смерть твою семью отметила. Помочь могу». А я хоть и с медицинским образованием, да тут, от отчаяния, верно, согласилась. И она в два дня маму к жизни вернула, врачи чуть не поумирали все от удивления!! – в голоси Наташи сверкнуло восхищение. – Я, конечно, тут же серьги из ушей, кольца с пальцев, деньги, какие оставались – все ей. А она отказалась, говорит – «не бессребреница я, не солгу. Но ты мне пользу принесешь великую».
Историю, напоминающую сказку, Федор Евгеньевич слушал без особого интереса. Видя это, Наташа всплеснула руками.
- Ну как вы не понимаете! Для вашего ребенка сейчас Ольга Захаровна последний шанс! Она уж верно поможет! Да только закавыка такая… вы ведь вдовец? И теща ваша тоже преставилась?
- Да, - машинально ответил Кокорин.
- А мать?
- Мама в Сочи сейчас, отдыхает. Я ей еще не сообщал, боюсь, не выдержит…
- И не сообщайте! – решительно приказала Буркина. – Мы все хитро обставим. Доктор хоть и отказался от пациента, а ведунью к нему все равно не пропустит – не верит он в знахарство. Но вашу матушку, она, дай ей бог здоровья, в больнице нашей не появляется – вашу матушку-то он не знает! Вот ею-то мы Ольгу Захаровну и представим! Бабушка пришла попрощаться с внуком – это доктору понятно, тут без вопросов даже.
Страшное, неестественное слово «попрощаться» ударило Федора Евгеньевича по ушам, лишая малейшей возможности проявить благоразумие.
- Звоните вашей Захаровне, да поскорее! – приказал он.
* * *
Ни-че-го.
Ни звука, ни запаха, не прикосновения… перед глазами – тьма, и кажется, будто это навсегда.
Такое ощущение – отсутствие всяких ощущений – Димке совсем не нравилось, поэтому он почти обрадовался, внезапно почувствовав легкий холод. Несколько секунд спустя глаза открылись будто сами собой, и Кокорин-младший смог увидеть, где он, собственно, находиться. И первое же сделанное им открытие повергло юношу в состояние легкого шока – он летел.
Вернее, не так. Падал. Падал с довольно умеренной скоростью, в практически абсолютной темноте. Впрочем, и это не верно – вокруг Димки, создавая достаточно неплохое освещение, кружили маленькие серебряные звездочки. Одна из «звездочек» села Кокорину на руку, и он увидел, что никакая это не звездочка, а маленький светящийся жук.
- Клево, - по-детски отреагировал Димка. Возможно, уместнее было закричать, выматериться и выдать сакральную фразу: «Что здесь происходит?», но почему-то… не хотелось.
Светлячок, тем временем, спокойно прошелся по руке Кокорина, дошел до плеча и принялся ходить кругами. Димка взглянул на него почти с умилением и попытался погладить пальцем. Жук ответил на ласку мощнейшим укусом.
- Ауч!! – заорал Кокорин, схватил врага и отшвырнул его куда-то в сторону. – Блядское насекомое! Хорошо хоть кровь не потекла…
- И не потечет, - произнес кто-то за его спиной. – Нету ее у тебя теперь. Но советую быть осторожным, литаиры – существа вечноголодные. Хотя ты для них великоват, они больше падальщики, остатки подбирают…
- Ты кто? – прервал размышления незнакомца Димка. Странное спокойствие понемногу откатывало, уступая место более неприятным ощущениям.
Голос, впрочем, был приятный – мягкий, глубокий, чуточку звонкий. Похожий был у преподавателя английского Марка Владленыча, стройного брюнета, на которого Кокорин иногда незаметно (ну, он на это надеялся) мечтательно поглядывал.
- Я – Зег, - отозвался незнакомец, неожиданно оказываясь рядом с Димкой. – Твой проводник.
- Да ты ж птица! – ахнул парень, прикрывая рот рукой. – И, блин, говорящая!
- Это все, что тебя смущает? – ехидно поинтересовался небольших размеров сокол и истерически забил крыльями, создавая вокруг себя странное сияние. – Что ж, могу предложить выбор…
Сияние окутало птицу, и внезапно ее очертание стали меняться. Медленно, но верно, он изменился, превратившись в…
Димку вырвало.
«Господи, спасибо, что здесь полумрак!».
- Ну как? Лучше птичкой? – улыбнулся (да, Димка тоже раньше считал, что это невозможно) сокол.
- Так, давай еще раз, - произнес Кокорин, отодвигаясь от Зега на сколько возможно. Передвигаться в падении было удивительно легко – как в воде, когда ныряешь. Вообще-то логичнее всего было заорать и броситься прочь, но оставаться одному парню тоже не хотелось. Этот «сокол» хотя бы говорит дружелюбно… - Ты кто?
- Сказал же – Зег. Твой проводник в загробном мире.
- Что?! – Димка аж перевернулся. – Каком еще нах загробном?!!
- А ты не заметил? – в свою очередь удивился Зег. – Ты умер. Тебя сбила блондинка, за день до того купившая права и перепутавшая тормоз с газом.
- Бля, - отрешенно произнес Кокорин. Почему-то верилось сразу. – Бля, как тупо…
- Да уж, смерть не самая лучшая, - сокол ободряюще похлопал собеседника по плечу. – Ну, если тебя это успокоит, твой отец эту дуру наверняка со свету сживет.
- Папа… - тихо прошептал Димка. – Папа… как же он теперь?
- Как-нибудь, - с явным нетерпением произнес Зег. – Ну, двинули!
- Куда? – осторожно переспросил Кокорин. Воспоминание о превращении спутника еще преследовали его, и ему вовсе не хотелось куда-либо с Зегом идти.
- Говорю же, я твой проводник! – отозвался сокол. – И если мы в ближайшее время не двинемся к вратам Рая, то тебя пожрет целая куча злобных чудовищ, а мне занесут выговор в личное дело. Так что не тормози!
Растерявшемуся Димке, в принципе, ничего не оставалось, как кивнуть и последовать за своим проводником. Тот двигался очень быстро, то и дело нервно оглядываясь, и постоянно призывал спутника поторопиться. Вокруг жужжало какое-то невероятное количество чертовых светляков, потом внезапно очень неприятно запахло и…
И кто-то от души долбанул Димку по плечу, вновь отправив его в свободное – разве что хорошо ускоренное – падение. Кокорин, мигом припомнив описанных Зегом жутких чудовищ, заорал и сжался, краем глаза увидев над собой вспышку ярко-красного света.
А затем падение резко замедлилось, и кто-то подхватил Диму за плечи. Несколько секунд он провел, зажмурившись, но потом понял, что есть его, кажется, не собираются.
- В последний момент успел! – неожиданно сказал новый попутчик. Голос у него был просто хрестоматийно прекрасен – хриплый мужественный баритон. Но, судя по всему, здесь это еще ничего не значило. – Повезло, что это был Обманщик.
- Кто? - переспросил Димка, хотя, в общем-то, на данный момент его интересовало совсем не это.
- Зег-Обманщик, - отозвался баритон. – Один из сигуайиров. В бою он ничто, поэтому залезает в память к жертве, читает ее, улавливает лексикон, знакомые понятия и обманом завлекает к себе в логово, где и наслаждается в безопасности, не опасаясь атак сородичей. Потому и повезло – другой сигуайир тебя бы на месте проглотил.
- О, - только и прокомментировал Кокорин. – А ты-то кто?
- Мадих. Мадих из Рекхаилей. – обладатель баритона (и невероятно крепких рук) немного подождал Димкиной реакции и продолжил. – Тебе не следует меня опасаться.
Кокорин припомнил недавнего симпатичного сокола.
- Почему я обязан тебе верить? – с вызовом спросил он. В некоторых ситуациях бояться уже невозможно.
- А ты и не обязан. Но я должен вытащить тебя отсюда, и сделаю это, даже если придется тебя скрутить и тащить на себе. Хотя, должен признаться, другой вариант предпочтительней…
Тут стальные пальцы, сжимавшие Кокоринские плечи, неожиданно разжались, и юноша встретился с Мадихом лицом к лицу. И, черт побери, это был во всех смыслах удар ниже пояса.
Никогда в своей жизни Димка не смог бы объяснить, что так сводило с ума в этом худощавом, мускулистом, вполне человеческого вида мужчине. Густые черные волосы, раскосые карие глаза и небритые щеки – красиво, но все это можно встретить в каждом втором журнале. И все-таки…
- Ну что, будем дружить? – Мадих улыбнулся и подал замершему Димке руку.
Вот так, через неделю после восемнадцатилетия, находясь в загробном мире с приятным бонусом в виде кровожадных чудовищ вокруг, Дмитрий Кокорин и влюбился впервые.
«…находясь в Великой Тьме, души людей ничем не защищены от клыков сигуайиров – и только чистая удачливость может позволить добраться до твердой земли. Но и там тебя ждут испытания, где предстоит доказывать свою ум, смелость, тхеквану – не помню, как по-вашему – и тому подобное, и только пройдя все испытания можно добраться до ворот Сада Наслаждений. Тех же, кто сбился с пути, Белый Господин считает недостойными своих роскошных владений…»
Димка, все это время не отводивший глаз от Мадиха, задумчиво нахмурился.
- Это совсем не похоже на представления людей, - проговорил он.
- Людям свойственна близорукость, - отозвался Мадих и тут же явно смутился. – Прости, не хотел тебя оскорбить.
- Да ничего, - рассмеялся Кокорин.
«Боже (кстати, интересно, а здесь вообще можно говорить это слово?), если бы мне кто сказал неделю назад, что я помру под колесами красного Пежо, попаду в сверхглючнейший загробный мир, где каждая секунда грозит окончательной гибелью, и все время пребывания там буду как идиот лыбиться рядом с охренительно красивым духом…». Тут Димка приостановил свои размышления – даже не смог придумать достойного провидцу наказания.
То, что Мадих имеет слабое отношение к роду человеческому, Кокорин понял почти сразу. Но это не смущало и не пугало, а скорее… интриговало.
И еще – находясь рядом с Мадихом, Димка чувствовал себя в полной безопасности.
- Но ты не думай, - продолжал тем временем разглагольствовать объект Димкиных размышлений. – Совсем подонков в Сад Наслаждений не пустят – все-таки его врата охраняют касаимы, слуги Белого Господина. Так, например, с тем же Гитлером было… А еще Белому Господину не нравится, когда в Саду скучно, поэтому некоторым особо одаренным актерам, певцам или там писателям – добро пожаловать, касаимы сами проведут.
- Касаимы – это нечто типа ангелов?
- А какие они, ангелы?
Димка объяснил.
- Ну нет, - рассмеялся Мадих. – Касаимы совсем не такие. Они настоящие безжалостные воины. Хотя в общепринятом смысле слова они все-таки больше добрые, им.
- Что? – недопонял Кокорин.
- Смотри. По названию каждого племени загробного мира ты легко поймешь сущность его представителей. Те немногие, что имеют окончания «им», могут быть добры или, по крайней мере, справедливы по отношению к тебе. А вот тех, кто «ир», берегись. Всей своею сеганной душой берегись!
- Какой?!
- Так мы называем то, что происходит с человеком, когда он погибает или, как ты, лишь кончиками пальцев держится за жизнь. Ты должен был заметить, что стал намного спокойнее – те же, для кого и вовсе нет пути обратно, равнодушны почти ко всему. Это помогает им в прохождение испытаний…
- Погоди! – взмолился Димка, окончательно потонувший в потоке новой информации. – Я не понимаю! Я помню, ты – не Ир и не Им, ты рек-ха…
- ..иль. – Мадих помрачнел. – Я – Иль, и это значит, что я – слуга.
- Прости, - тихо сказал Кокорин.
- Ничего! – лицо духа вновь просияло улыбкой. – Давай лучше поиграем во что-нибудь!!
- ЧЕГО?!! – вытаращился Димка.
- Ну… я к тому, что лететь нам долго… а делать совсем нечего… впрочем, если откажешься, я не обижусь – привык.
- Еще чего! – Кокорин, успевший разобраться в ситуации, попытался даже изобразить энтузиазм. – Мне и самому, признаться, скучно стало!
- Ух ты!! – казалось, что Мадих сейчас запляшет. Кстати, Димка дорого бы дал за то, что бы на это посмотреть. – Как же здорово! Какие ты игры знаешь?
«Прекрасно, царство абсурда продолжает наступать».
Ни одной подходящей случаю игры (а такие вообще существуют?) Димке в голову не лезло. Ну не в «города» же играть, в самом деле!
- Давай лучше ты.
- Ну… - дух задумался. – Можно половить на счет литаиров, ну, светлячков этих…
- Я помню.
- Можно сыграть в кости – у меня с собой все нужное… А, еще миксаки…
- Это как?
- Ты как можно плотнее прижимаешься к сопернику и в то же время пытаешься отбросить от себя. Побеждает тот, кому это удалось. Сложная игра, легко ошибиться. Сноровка требуется.
- Ничего, - решительно ответил Димка, отметая метавшиеся перед внутренним взором соблазнительные картинки. – Ты меня научишь.
- Бам! – сказал Мадих радостно, и кувыркнувшийся вверх тормашками Димка перевел отсутствующее дыхание. – Ты опять проиграл!
Кокорин попытался успокоиться. Черт побери, он гребаный полутруп или как? Какого хрена этот… вот… в красном костюмчике… действует на него… ТАК?!
«Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал», - подкорректировал юноша недавнюю сентенцию, – «что я помру под колесами красного Пежо, попаду в сверхглючнейший загробный мир, где каждая секунда грозит окончательной гибелью, познакомлюсь там с охренительно красивым духом да еще и буду постоянно думать о том, какая шикарная у него задница…».
Докончить снова не удалось.
- Слушай, сколько ты раз уже проиграл? – продолжал веселиться Мадих, подбираясь к распластавшемуся Кокорину. – Нам стоило играть на желания – ты бы мне уже столько всего задолжал…
Пришедший было в себя Димка снова покраснел.
«Что ж, приятно видеть, что после смерти я продолжаю мыслить так же пошло».
- Ладно, завязываем, - вдруг приказал Мадих, посуровев в одно мгновение. – Мы почти добрались.
И впрямь, опустив взор, Кокорин увидел быстро приближающуюся землю. Только в ту минуту до него дошло, с какой же скоростью они летели.
- А мы не разобьемся? - принимая вертикальное положение, спросил он.
- Вопрос неактуален, - усмехнулся Мадих, вдруг оказываясь рядом и аккуратно беря Димку за воротник рубашки (достоин упоминания тот факт, что Кокорин был в своем лучшем смокинге). – Пуговица у тебя расстегнулась, - пояснил дух, и Димка в очередной раз напомнил себе о необходимости сохранять спокойствие.
«Это ненормально!».
С другой стороны, что из происходящего можно назвать нормальным?
Земля была твердая, желтая, потрескавшаяся. Она словно бы светилась, и этот свет с успехом заменял светлячков-литаиров. Обозримый пейзаж был мало склонен к переменам, но вот за спиной у Димки возвышалась каменная стена.
- Прибыли. Пошли.
- В какую сторону двинемся? – заранее уверенный в ответе, осведомился Кокорин.
- Вообще-то рядовая душа может двигаться куда угодно, испытания и ответственные за них сами разберутся. Но нам с тобой вот сюда, - Мадих взял Димку за руку (тот вздрогнул) и подвел к стене. – На Землю Бессмысленного Народа.
- Кого-кого?
Ответ парень получить не успел – Мадих отошел на пару шагов и одним прыжком, продолжая держать за руку Димку, перемахнул через стену.
Кстати, как вы думаете, о чем думал Кокорин в краткую секунду полета?
«Проклятье, он такой крутой!».
«…мавгиры, они же – Бессмысленный Народ, когда-то ответствовали за одно из Великих Испытаний – испытание на боевую доблесть. Тут надо заметить, что все погибшие попадают в загробную жизнь в расцвете сил и лет. Оно и понятно – глупо требовать от самого храброго старика с трясущимися коленками, чтобы он прошел, например, Испытание Храбрости…».
- А что это за испытание такое?
Мадих поглядел на спутника с явным одобрением. Судя по всему, ему нравилось отвечать на бесконечные Димкины вопросы.
- Река, через реку перекинута тонкая доска, и нужно перейти.
- Всего-то?
- О нет! В реке водятся идиры – поверь, не самые приятные существа в мире. Идиры умеют выпрыгивать из воды, порой пролетая всего в нескольких сантиметрах от переходящего. Коснуться его они не могут, но летящий на тебя идир с разинутой зубастой пастью – это весьма нервирует. А доска такая тонкая, такая хрупкая… и достаточно один раз оступиться.
Димка содрогнулся.
- Я бы не прошел, - прошептал он.
- Не недооценивай себя, - с улыбкой отозвался Мадих. – Так вот, вернемся к делу. Мавгиры сначала проверяли испытуемого, а затем заставляли его принять сообразный его способностям бой. Однако времена изменились, и Белый Господин понял, что испытание пора отменить. Подумай-ка, многие из твоих друзей смогли бы его пройти? То-то.
Однако возник вопрос – что же делать с безумным, не умеющим жить без битв племенем? Касаимы предложили Господину вырезать мавгиров под корень…
«Ничего себе ангелы».
- Однако в тот день он не был настроен устраивать бойню, посему сделал проще – огородил земли мавгиров огромной стеной и предоставил их самим себе. Там они и сходят окончательно с ума, истребляя друг друга, и даже их весьма одаренный правитель Бхухамтри ничего не может с этим поделать.
Димка с пониманием кивнул и оглядел выжженные земли вокруг, ничем не отличающиеся от тех, что он видел за пределами ограды.
- А зачем мы сюда идем?
- Видишь ли, выход – он же вход в Подземном Мире всего один. Находится он там, где начинается Великая Тьма. Сигуайиры порой пытались долететь туда, но очень скоро понимали бесполезность своих попыток. Правда, пару веков назад Белый Господин все равно отобрал у них любознательность… Однако способ выбраться отсюда все равно существует. Вернее, их несколько, но последнюю тысячу лет принято пользоваться самым простым.
Когда-то земля, которую ты видишь, вовсе не была столь уж бесплодна. Тут и там из земли били ключи, вокруг которых возвышались гигантские деревья… пока в один прекрасный день Белый Господин не решил, что эти о…о…
- Оазисы, - подсказал Димка.
- верно! Так вот, Господин опасался, что они преуменьшают уникальность Сада Наслаждений. Довольно глупо, надо отметить. В общем, он повелел уничтожить все оазисы заодно с родниками. Однако про тот из них, что находился на земле мавгиров, касаимы почему-то забыли. И доложили Белому Господину о полном выполнении задания. Понимаешь? – Мадих улыбнулся.
Димка почувствовал себя полным идиотам. Во-первых, он не понял, во-вторых, улыбка рекхаиля лишала мозги последней возможности работать.
- Хотя да, откуда, - спохватился Мадих. – Тут вступает в дело сама логика этого мира. Белый Господин, Великий Властитель, повелел, чтобы оазисов не было, и считает, что оно именно так. Однако родник-то есть! Диссонанс.
«Да, да! Хорошо, что я хоть иногда слушал, че вещают на культуре речи!»
- Именно поэтому любого обитателя загробного мира, отпившего воды из ключа, разорвет на тысячи маленьких кусочков, - радостно закончил Мадих.
- Клева.
- Не то слово. Однако, если где-то там, наверху, тело человека еще живо – то тут некто, знающий законы семагима, вполне может провести душу обратно в мир живых. Это, то бишь, моя функция.
- Блин, все сложно, - Димка потер лоб. Что-то в рассказе Мадиха его безумно насторожило, но он никак не мог понять, что. – Чего-то по твоим рассказам эти мавгиры не похожи на существ, которые радостно пропустят нас к роднику.
Мадих еще раз улыбнулся. Это уже походило на атаку.
Потом аккуратно залез в карман своих шаровар и вытащил оттуда… цепочку.
- Нам всегда с собой дают нечто подобное, - произнес он и протянул цепочку Кокорину. – Потому что Бхухамтри невероятно неравнодушен к золоту…
Они шли уже где-то с час, но вокруг простиралась все та же пустошь. Димка пытался поговорить с Мадихом, но тот молчал и лишь прибавлял и прибавлял шаг.
Нервный настрой спутника передался и Кокорину. На всякий случай юноша покрепче прижался к Мадиху.
Эй, ну хорошо, у последнего действия было несколько причин.
Внезапно рекхаиль резко остановился.
- О нет, - простонал он.
Не та фраза, которую Димка хотел бы услышать.
- Что случилось?
- Копай, живо! – внезапно бухнувшись на колени, зарычал Мадих и принялся рыть. Ничего не понимающий Кокорин заскреб ногтями сухую землю.
- Нет, - прошептал Мадих пару мгновений спустя. – Бессмысленно. Не успеем.
Димка молча и растерянно смотрел ему в лицо.
- Глянь вон туда, - юноша покорно повернулся в ту сторону, куда показывал дух, и вздрогнул, увидев приближающееся с бешеной скоростью… облако пыли.
- Что это?
- Бойня, - едва шевеля губами, пробормотал Мадих. – Я же говорил, что мавгиры сходят с ума от безделья? Так вот, сейчас ты видишь, как развлекается их молодежь – которой весьма много, ибо совокупляются мавгиры охотно и часто. Детки, кто постарше, собираются в большую толпу и бегут в пустошь. Задача – убивать, не останавливаясь ни на секунду. Постепенно они разгоняются, сходят с ума от вида растерзанных соплеменников, и уже ничто не может остановить их безумия… и попавшихся им на пути они разорвут мгновенно, - будь то свой же, или касаим, или тем более заблудившаяся душа...
Пока Мадих говорил, облако приобрело определенные очертания. Еще минута, и оно будет совсем рядом…
Вот теперь Димке стало по-настоящему страшно.
- Что же нам делать? – стараясь не показать этого, спросил Кокорин.
- Мы можем убежать, - отозвался Мадих. – Они почуют в нас уходящую добычу, прибавят в скорости, но я все равно быстрее… тут все упирается в то, что нам нужен Бхухамтри. А уклонившись от встречи с Бойней, мы будем в его глазах трусами, не стоящими разговора…
- Ты собираешься драться?!!
- Мне лестно такое мнение о моих способностях, - усмехнулся Мадих. – Но нет. Размеры стада и то, сколько времени мы уже шли, внушают надежду. Возможно, поселение недалеко, и эти мавгиры еще сохранили остатки разума…
Честно говоря, особого энтузиазма, услышав эту идею, Дима не испытал. Тем более что мавгиры были уже совсем близко…
Он видел, каковы они. Нижняя часть их тел была похожа на человеческую – очень крепкие, поросшие шерстью ноги, гулко стучавшие о землю. А вот сверху… Сверху это был мускулистый, истекающий черной кровью конус, к которому – по три с каждой стороны – крепились огромные красные клешни. Голов у монстров не было, зато в избытке имелись клыки, прикрепленные к клешням.
Словом, на вид дипломатами мавгиры не были.
- Спрячься за меня и давай встанем, - прервал Мадих Димкины размышления. - А то нас не заметят и растопчут к еманой матушке.
«Мой лексикон заразителен», - отметил Кокорин, поднимаясь на ноги.
Некоторое (не поддающееся исчислению) время спустя Димка пытался отдышаться, сидя под огромным камнем где-то в пустоши. Собственно, напрягать легкие смысла не было – во-первых, дыхание в загробном мире было явно не в моде, во-вторых – практически весь путь сюда юноша проделал на руках Мадиха. Ну да привычка есть привычка…
Вышеупомянутый персонаж, время от времени по-киношному откидывая волосы со лба, возлежал рядом. Судя по его лицу, пробежка не прошла даром.
- Ты в порядке? – тоненько спросил Димка, касаясь ноги Мадиха. Вообще-то нога выглядела вполне нормально, даже ткань шаровар была цела – словом, если б Кокорин сам не видел, как в нее вцепился огромной клешней мавгир – ни за что б не поверил.
- В полном, - явно через силу улыбнулся Мадих – и, черт подери, это выглядело еще сексуальнее. – Главное, что теперь Бхухамтри будет просто обязан нас принять! У Бессмысленного Народа, как ни странно, есть зачатки представлений о чести. Малолетки сначала согласились нас выслушать, а затем напали без предупреждения – и это делает их неправыми. В то же время то, что мы сумели спастись, говорит о нашей…
- О твоей.
- О нашей воинской доблести.
- Лучше бы мы сразу смылись, - пробурчал Димка и машинально погладил Мадиха по лбу. Тут же смутился, покраснел и убрал руку.
- Говорю же, все нормально! Кстати, - карие глаза хитро сощурились, - твой пинок в адрес одного из них был просто великолепен.
Димка покраснел еще больше. Мадих провел рукой по груди и вздрогнул.
- Слушай, ты мне не поможешь? – он показал рукой на амулет, висевший у него на шее. – Я его в грязи испачкал, а он этого не любит. А меня что-то пальцы… не слушаются…
- Конечно, в чем вопрос! – Кокорин осторожно забрал талисман и воспользовался случаем разглядеть его получше.
На вид – простенький деревянный кругляш, на котором вырезаны ломаные линии. Хотя, если приглядеться… они вроде складываются в какие-то знаки…
Амулет настолько увлек Димку, что он на какое-то время и думать забыл про Мадиха, поглаживая шершавое дерево пальцами и пытаясь разгадать значение загадочных символов.
Легкий стон заставил его прекратить свое занятие.
- Что с тобой? – испуганно спросил Кокорин, увидев Мадиха, который лежал, откинув голову и закусив губу.
- Ничего, - прошептал рекхаиль. – Продолжай, умоляю…
Изумленный Димка вновь коснулся амулета. Легонько, почти с нежностью… и Мадих тут же застонал вновь.
-Что происходит?!
- Он впервые… реагирует так… на кого-либо… - медленно выговорил дух.
- Это ведь не просто побрякушка, верно? – прищурился Кокорин.
- Мы служим ведьмам… они заговаривают такие талисманы и вместе с золотым даром Бхухамтри кладут в рот умирающему, - пробормотал Мадих. – В этом… как ты сказал…побрякушке… - все то, что рекхаиль зовет своей жизнью.
Потрясенный Димка вновь взглянул на криво вырезанные знаки и в растерянности потер амулет рукою. Глупый жест, оставшийся с детства – так Кокорин касался всего непонятного, включая даже чертов учебник высшей математики.
Так что реакция была для него как минимум… неожиданной.
- Ди-ма… - глухо произнес Мадих, внезапно оказываясь рядом. Юноша вздрогнул.
Длинные пальцы скользнули по его щекам, по шее, по руке… и наконец коснулись амулета.
- Держи, - почти с испугом прошептал Кокорин, глядя в блестящие темные глаза. Дрожащими руками повесил своему спутнику на шею амулет и…
- Наконец-то, - прошептал Мадих, поправил шнурок и сгреб Димку в охапку. Тот вздрогнул.
- Что за… - попробовал спросить Кокорин, но… не успел, банально не успел.
Мадих целовал жадно, горячо, с каким-то диким нетерпением. Совсем не так, как представлял себе Димка.
Гораздо лучше.
Юноша застонал, откинул голову… вот так, правильно, а теперь в шею, да, еще лучше…
- Разденься, - приказал Мадих, скидывая куртку. Пиджак, до того казавшийся Димке чуть ли не продолжением тела, полетел на землю. Рубашка и брюки задержались ненадолго.
- Ты такой красивый, - тихо произнес Мадих, откидываясь спиной на валун.
Димка больше не испытывал смущения. Только какое-то странное, болезненное чувство, от которого было куда жарче, чем в самой турецкой из всех бань.
«Так вот как оно, когда по-настоящему».
Мадих прижался губами к амулету, провел его ребром по груди. Раскинул руки.
- Иди сюда.
Наутро (если в загробном мире такое понятие вообще существует) болели все мышцы, кроме тех, от которых Димка готов был этого ожидать.
«Замучил, замучил… интересно, а нельзя ли повторить?».
Усталый и довольный, как нагулявшийся ночью кот, Кокорин в эту минуту не помнил ни отца, ни друзей, ни саму жизнь «там, наверху». Для него существовали только руки Мадиха, по-хозяйски лежащие на нем, да полные чистого наслаждения воспоминания.
- Эй, - кто-то щелкнул Кокорина по носу. – Эй, ты пришел в себя?
Димка открыл глаза и тут же вынужден был приложить все усилия, чтобы не рассмеяться. Рядом сидел – уже сидел – Мадих, полностью одетый и красный, как тысяча раков.
- Слушай…. – смотря куда-то вверх, невнятно забормотал он. – Это… я… прости… сам не понимаю… это было…
- Это было великолепно, - прервал мучения Мадиха Димка и, примерившись, запечатлел на искусанных («это что, я вчера так?») губах поцелуй. – Это было лучшее, что происходило со мной в жизни. И в смерти, конечно, тоже.
Мадих как-то странно на него посмотрел.
- Честно?
- Хочешь, поклянусь.
- Ну что ж… - дух закрыл лицо руками. – Пусть хоть так…
- Что – хоть так?
- Ничего. Одевайся, нам нужно идти к Бхуха…
- Мадих! – гаркнул Димка. Рекхаиль от неожиданности вздрогнул. – Возможно, я ошибаюсь, но после того, как ты четыре часа подряд распоряжался моим телом, я имею право на твою откровенность и… - тут Кокорин осекся, просто увидев эти глаза.
- Ну что ж, - повторил дух. – Ты же знаешь, что после возвращения в тот мир ты забудешь и это место, и меня? И не вспомнишь, даже умирая во второй раз?
Димка знал.
Да, черт побери, знал!
Ну или по крайней мере, догадывался.
Но все это было таким далеким, таким… таким… нереальным, и сейчас, когда Мадих произнес все это столь будничным тоном, одновременно протягивая Димке ремень, Кокорин почувствовал себя… ну, в общем, явно хуже, чем тогда, когда его сбила машина.
- Ну вот, - не замечая, как изменился Димка в лице, продолжил Мадих. – Мне хотелось бы… мне всего лишь хотелось бы, чтобы ты запомнил хоть что-то. Может быть, я приснюсь тебе в эротическом сне, - невесело пошутил Мадих. Кстати, откуда он знает, что это такое?
Впрочем, уже неважно.
Когда Димка натянул пиджак, дух легко вскочил на ноги и подошел совсем близко.
- Обещай, - очень серьезно сказал он, - обещай, что проживешь жизнь так достойно, как только сможешь. Безо всяких глупостей типа попыток самоубийства или вроде того. Мы все равно больше никогда не встретимся, и я хочу быть спокойным за тебя.
Кокорин отвел глаза.
Уже потом, поднося к губам некое подобие чаши с необыкновенно вонючей водой, он вдруг вспомнил.
- Обещаю, – и добавил. – Люблю тебя.
Глупо? Да.
Банально? Наверно.
Бессмысленно? Вот уж точно.
Но куда от этого деться?
URL записиМакс, дорогуша, я все уже сказала, пусть коряво, но искренне. И мне остается надеяться, что эта фигня тебе хоть немного понравится. Или ты по крайней мере не запутаешься. Поверь, я сокращал, как мог)
Название: Первая любовь.
Автор: Berelyn
Фандом: оридж.
Рейтинг: Эр, за лексику в основном.
Жанр: фэнтэзийный слэш… ладно, будем честными – слэшное фэнтэзи.
Саммари: Первая любовь всегда несчастна. А вот способ сделать ее несчастной у каждого свой. И иногда они, способы эти, весьма оригинальны.
От автора: Макс, я старалась. Честно. В том числе и сократить эту фигню.
И, да, я не плагиатила «Догму»! Я вдохновилась идеей.
З. Ы.: Федор Евгеньевич – самый классный перс и ниипет)
читать дальшеФедор Евгеньевич Кокорин (именно Федор Евгеньевич, и никогда – Федя) вылез из машины и вперил в возвышавшееся на другой стороне улицы здание МГИМО злобный взгляд. Здание осталось равнодушным.
Нервно барабаня пальцами по дверце «мерса», Кокорин вытащил из кармана мобильный и набрал знакомый номер.
- Привет, пап.
- Дмитрий Федорович! Позвольте узнать, что это значит? Где ты шляешься, а?
- Пап, я…
- Знаешь, я себя слишком уважаю, чтобы ждать, пока ты со всем курсом на прощание поручкаешься!
- Папа!
- Черт подери, раз в жизни приехал за тобой лично – и что получаю!
- ОТЕЦ! – гаркнуло в трубке. – Опусти взор свой на грешную землю!!
Кокорин вздрогнул и посмотрел на дорогу. На тротуаре через дорогу, возле пешеходной «зебры», весело размахивая руками, стоял его сын.
- Димка, - глупо среагировал Кокорин.
- Пап, скажи, - поинтересовался юноша, ступая на переход, - как ты ухитрился сделать такую карьеру в правительстве, в принципе не умея слушать людей?
- Поверь, парень, - хмыкнул Федор Евгеньевич. – Там именно это и требуется.
Димка ответил, но отец его уже не слушал. Что-то было не так, что-то… какая-то ошибка вкралась во все происходящее.
Буквально секунду спустя он понял, какая – на переход на полной скорости вылетела красная «букашка». Раздался женский визг и странный, ни на что не похожий глухой звук.
Федор Евгеньевич закричал.
Доктор Степанов, статный блондин в белом халате, появился в дверях очень вовремя – еще секунда, и Кокорин-старший сам бы помчался его разыскивать. Лицо именитого врача, как всегда, не выражало никаких эмоций.
- Ну? – вскочил с места Федор Евгеньевич, бросаясь к Степанову.
- В принципе, - медленно произнес доктор, - мы можем перевести Диму в обычную палату.
У несчастного отца вырвался глубокий вздох.
- То есть с ним все будет в порядке?
- Нет, просто уже все равно, - пожал плечами доктор. Дипломатия никогда не была его сильной стороной. – Ваш сын умирает.
- Что… что за! – побагровел Кокорин, хватая Степанова за плечи. – Эй, ты!..
Доктор медленно отстранился.
- Ни один врач в мире не поможет мальчику.
Все, что говорил Степанов, казалось Федору Евгеньевичу безумным, неправильным, но последнюю фразу он все же уловил.
- Слушай, Сашка, - пробормотал он, снова вцепляясь Степанову в плечи. – Слушай, я тебя десять лет знаю… не хорошо, если ты того, из конкуренции… не хочешь работать – так и скажи! Да блин, хочешь, я тебе все равно заплачу? Ты только скажи, к кому обратиться, а? Я любого доктора приволоку, силой, если надо – хоть из Англии, хоть из Австрии…
Степанов вздохнул, усадил старого знакомого обратно в кресло и принялся объяснять: сломано то-то и то-то, разорвано то-то и то-то, а те системы в организме уже отказали… в общем, непонятно, сколько парень протянет, пару часов или пару дней, но исход будет один.
Федор Евгеньевич не слушал врача, а молча смотрел в белый потолок и считал на нем трещины. Время потеряло значение.
«Восемнадцать лет… нет, что-то тут не так… люди в восемнадцать лет не умирают… или умирают? Какая разница, это же мой сын! Мой сын не может умереть! Вообще!».
Слегка очнулся Кокорин, когда ему в руки сунули стакан с какой-то жидкостью. Завертев головой, он увидел полную румяную медсестру, стоявшую рядом. Та, словно повторяя жесты Федора Евгеньевича, воровато огляделась и приказала:
- Пейте, пейте. Вашему ребенку нужно, чтобы вы соображали, - тут она понизила голос. – Мы сможем ему помочь.
Кокорин быстро сделал несколько глотков. Медсестра удовлетворенно кивнула.
- Меня Наташей звать. Буркиной. Помните меня? У моей матери был рак, а вы мне денег на операцию дали и сюда работать устроили!
И в самом деле, что-то такое происходило, кажется, полгода назад. Правда, расстаться с внушительной суммой в пользу санитарки из райклиники Федора Евгеньевича побудили в основном грядущие выборы, но ей он, конечно, этого не сообщал.
- Тут давеча приезжала поп-звезда Малинина, слышали? – Кокорин отрицательно покачал головой. – У дочки перитонит, делать операцию надо, плачет, а эта так называемая маменька полчасика у кроватки посидела, сказала: «режьте», хвостиком махнула и улетела! Я потом ее фотографии в газете видела, тем же вечером на тусовке с мужиком каким-то обжималась! – возмущенно договорила медсестра. Федор Евгеньевич тупо смотрел на нее. – Вы не такой. На вас прямо лица нет, оно и понятно, единственного ребенка лишиться… Но сами понимаете, коли доктор Степанов такое сказал, значит и впрямь не один врач не возьмется…
- Если вы пришли мне об этом напомнить, Наталья, - сквозь зубы процедил Кокорин, вдруг наполняясь бессильным бешенством. – Могли и не утруждаться.
- Но-но, осадитесь!! – прикрикнула Буркина, и Федор Евгеньевич, не привыкший, чтобы с ним так разговаривали, мгновенно замолк.
- Операцию-то маменьке моей тоже неудачно сделали. Вроде и хорошие врачи, да бывает… в общем, иду я по улице, уж и не знаю, что делать теперь, неужто на кладбище место заказывать? Вдруг выбегает из-за угла старушка, бойкая такая, хватает меня за руку и говорит – «Знаю, смерть твою семью отметила. Помочь могу». А я хоть и с медицинским образованием, да тут, от отчаяния, верно, согласилась. И она в два дня маму к жизни вернула, врачи чуть не поумирали все от удивления!! – в голоси Наташи сверкнуло восхищение. – Я, конечно, тут же серьги из ушей, кольца с пальцев, деньги, какие оставались – все ей. А она отказалась, говорит – «не бессребреница я, не солгу. Но ты мне пользу принесешь великую».
Историю, напоминающую сказку, Федор Евгеньевич слушал без особого интереса. Видя это, Наташа всплеснула руками.
- Ну как вы не понимаете! Для вашего ребенка сейчас Ольга Захаровна последний шанс! Она уж верно поможет! Да только закавыка такая… вы ведь вдовец? И теща ваша тоже преставилась?
- Да, - машинально ответил Кокорин.
- А мать?
- Мама в Сочи сейчас, отдыхает. Я ей еще не сообщал, боюсь, не выдержит…
- И не сообщайте! – решительно приказала Буркина. – Мы все хитро обставим. Доктор хоть и отказался от пациента, а ведунью к нему все равно не пропустит – не верит он в знахарство. Но вашу матушку, она, дай ей бог здоровья, в больнице нашей не появляется – вашу матушку-то он не знает! Вот ею-то мы Ольгу Захаровну и представим! Бабушка пришла попрощаться с внуком – это доктору понятно, тут без вопросов даже.
Страшное, неестественное слово «попрощаться» ударило Федора Евгеньевича по ушам, лишая малейшей возможности проявить благоразумие.
- Звоните вашей Захаровне, да поскорее! – приказал он.
* * *
Ни-че-го.
Ни звука, ни запаха, не прикосновения… перед глазами – тьма, и кажется, будто это навсегда.
Такое ощущение – отсутствие всяких ощущений – Димке совсем не нравилось, поэтому он почти обрадовался, внезапно почувствовав легкий холод. Несколько секунд спустя глаза открылись будто сами собой, и Кокорин-младший смог увидеть, где он, собственно, находиться. И первое же сделанное им открытие повергло юношу в состояние легкого шока – он летел.
Вернее, не так. Падал. Падал с довольно умеренной скоростью, в практически абсолютной темноте. Впрочем, и это не верно – вокруг Димки, создавая достаточно неплохое освещение, кружили маленькие серебряные звездочки. Одна из «звездочек» села Кокорину на руку, и он увидел, что никакая это не звездочка, а маленький светящийся жук.
- Клево, - по-детски отреагировал Димка. Возможно, уместнее было закричать, выматериться и выдать сакральную фразу: «Что здесь происходит?», но почему-то… не хотелось.
Светлячок, тем временем, спокойно прошелся по руке Кокорина, дошел до плеча и принялся ходить кругами. Димка взглянул на него почти с умилением и попытался погладить пальцем. Жук ответил на ласку мощнейшим укусом.
- Ауч!! – заорал Кокорин, схватил врага и отшвырнул его куда-то в сторону. – Блядское насекомое! Хорошо хоть кровь не потекла…
- И не потечет, - произнес кто-то за его спиной. – Нету ее у тебя теперь. Но советую быть осторожным, литаиры – существа вечноголодные. Хотя ты для них великоват, они больше падальщики, остатки подбирают…
- Ты кто? – прервал размышления незнакомца Димка. Странное спокойствие понемногу откатывало, уступая место более неприятным ощущениям.
Голос, впрочем, был приятный – мягкий, глубокий, чуточку звонкий. Похожий был у преподавателя английского Марка Владленыча, стройного брюнета, на которого Кокорин иногда незаметно (ну, он на это надеялся) мечтательно поглядывал.
- Я – Зег, - отозвался незнакомец, неожиданно оказываясь рядом с Димкой. – Твой проводник.
- Да ты ж птица! – ахнул парень, прикрывая рот рукой. – И, блин, говорящая!
- Это все, что тебя смущает? – ехидно поинтересовался небольших размеров сокол и истерически забил крыльями, создавая вокруг себя странное сияние. – Что ж, могу предложить выбор…
Сияние окутало птицу, и внезапно ее очертание стали меняться. Медленно, но верно, он изменился, превратившись в…
Димку вырвало.
«Господи, спасибо, что здесь полумрак!».
- Ну как? Лучше птичкой? – улыбнулся (да, Димка тоже раньше считал, что это невозможно) сокол.
- Так, давай еще раз, - произнес Кокорин, отодвигаясь от Зега на сколько возможно. Передвигаться в падении было удивительно легко – как в воде, когда ныряешь. Вообще-то логичнее всего было заорать и броситься прочь, но оставаться одному парню тоже не хотелось. Этот «сокол» хотя бы говорит дружелюбно… - Ты кто?
- Сказал же – Зег. Твой проводник в загробном мире.
- Что?! – Димка аж перевернулся. – Каком еще нах загробном?!!
- А ты не заметил? – в свою очередь удивился Зег. – Ты умер. Тебя сбила блондинка, за день до того купившая права и перепутавшая тормоз с газом.
- Бля, - отрешенно произнес Кокорин. Почему-то верилось сразу. – Бля, как тупо…
- Да уж, смерть не самая лучшая, - сокол ободряюще похлопал собеседника по плечу. – Ну, если тебя это успокоит, твой отец эту дуру наверняка со свету сживет.
- Папа… - тихо прошептал Димка. – Папа… как же он теперь?
- Как-нибудь, - с явным нетерпением произнес Зег. – Ну, двинули!
- Куда? – осторожно переспросил Кокорин. Воспоминание о превращении спутника еще преследовали его, и ему вовсе не хотелось куда-либо с Зегом идти.
- Говорю же, я твой проводник! – отозвался сокол. – И если мы в ближайшее время не двинемся к вратам Рая, то тебя пожрет целая куча злобных чудовищ, а мне занесут выговор в личное дело. Так что не тормози!
Растерявшемуся Димке, в принципе, ничего не оставалось, как кивнуть и последовать за своим проводником. Тот двигался очень быстро, то и дело нервно оглядываясь, и постоянно призывал спутника поторопиться. Вокруг жужжало какое-то невероятное количество чертовых светляков, потом внезапно очень неприятно запахло и…
И кто-то от души долбанул Димку по плечу, вновь отправив его в свободное – разве что хорошо ускоренное – падение. Кокорин, мигом припомнив описанных Зегом жутких чудовищ, заорал и сжался, краем глаза увидев над собой вспышку ярко-красного света.
А затем падение резко замедлилось, и кто-то подхватил Диму за плечи. Несколько секунд он провел, зажмурившись, но потом понял, что есть его, кажется, не собираются.
- В последний момент успел! – неожиданно сказал новый попутчик. Голос у него был просто хрестоматийно прекрасен – хриплый мужественный баритон. Но, судя по всему, здесь это еще ничего не значило. – Повезло, что это был Обманщик.
- Кто? - переспросил Димка, хотя, в общем-то, на данный момент его интересовало совсем не это.
- Зег-Обманщик, - отозвался баритон. – Один из сигуайиров. В бою он ничто, поэтому залезает в память к жертве, читает ее, улавливает лексикон, знакомые понятия и обманом завлекает к себе в логово, где и наслаждается в безопасности, не опасаясь атак сородичей. Потому и повезло – другой сигуайир тебя бы на месте проглотил.
- О, - только и прокомментировал Кокорин. – А ты-то кто?
- Мадих. Мадих из Рекхаилей. – обладатель баритона (и невероятно крепких рук) немного подождал Димкиной реакции и продолжил. – Тебе не следует меня опасаться.
Кокорин припомнил недавнего симпатичного сокола.
- Почему я обязан тебе верить? – с вызовом спросил он. В некоторых ситуациях бояться уже невозможно.
- А ты и не обязан. Но я должен вытащить тебя отсюда, и сделаю это, даже если придется тебя скрутить и тащить на себе. Хотя, должен признаться, другой вариант предпочтительней…
Тут стальные пальцы, сжимавшие Кокоринские плечи, неожиданно разжались, и юноша встретился с Мадихом лицом к лицу. И, черт побери, это был во всех смыслах удар ниже пояса.
Никогда в своей жизни Димка не смог бы объяснить, что так сводило с ума в этом худощавом, мускулистом, вполне человеческого вида мужчине. Густые черные волосы, раскосые карие глаза и небритые щеки – красиво, но все это можно встретить в каждом втором журнале. И все-таки…
- Ну что, будем дружить? – Мадих улыбнулся и подал замершему Димке руку.
Вот так, через неделю после восемнадцатилетия, находясь в загробном мире с приятным бонусом в виде кровожадных чудовищ вокруг, Дмитрий Кокорин и влюбился впервые.
«…находясь в Великой Тьме, души людей ничем не защищены от клыков сигуайиров – и только чистая удачливость может позволить добраться до твердой земли. Но и там тебя ждут испытания, где предстоит доказывать свою ум, смелость, тхеквану – не помню, как по-вашему – и тому подобное, и только пройдя все испытания можно добраться до ворот Сада Наслаждений. Тех же, кто сбился с пути, Белый Господин считает недостойными своих роскошных владений…»
Димка, все это время не отводивший глаз от Мадиха, задумчиво нахмурился.
- Это совсем не похоже на представления людей, - проговорил он.
- Людям свойственна близорукость, - отозвался Мадих и тут же явно смутился. – Прости, не хотел тебя оскорбить.
- Да ничего, - рассмеялся Кокорин.
«Боже (кстати, интересно, а здесь вообще можно говорить это слово?), если бы мне кто сказал неделю назад, что я помру под колесами красного Пежо, попаду в сверхглючнейший загробный мир, где каждая секунда грозит окончательной гибелью, и все время пребывания там буду как идиот лыбиться рядом с охренительно красивым духом…». Тут Димка приостановил свои размышления – даже не смог придумать достойного провидцу наказания.
То, что Мадих имеет слабое отношение к роду человеческому, Кокорин понял почти сразу. Но это не смущало и не пугало, а скорее… интриговало.
И еще – находясь рядом с Мадихом, Димка чувствовал себя в полной безопасности.
- Но ты не думай, - продолжал тем временем разглагольствовать объект Димкиных размышлений. – Совсем подонков в Сад Наслаждений не пустят – все-таки его врата охраняют касаимы, слуги Белого Господина. Так, например, с тем же Гитлером было… А еще Белому Господину не нравится, когда в Саду скучно, поэтому некоторым особо одаренным актерам, певцам или там писателям – добро пожаловать, касаимы сами проведут.
- Касаимы – это нечто типа ангелов?
- А какие они, ангелы?
Димка объяснил.
- Ну нет, - рассмеялся Мадих. – Касаимы совсем не такие. Они настоящие безжалостные воины. Хотя в общепринятом смысле слова они все-таки больше добрые, им.
- Что? – недопонял Кокорин.
- Смотри. По названию каждого племени загробного мира ты легко поймешь сущность его представителей. Те немногие, что имеют окончания «им», могут быть добры или, по крайней мере, справедливы по отношению к тебе. А вот тех, кто «ир», берегись. Всей своею сеганной душой берегись!
- Какой?!
- Так мы называем то, что происходит с человеком, когда он погибает или, как ты, лишь кончиками пальцев держится за жизнь. Ты должен был заметить, что стал намного спокойнее – те же, для кого и вовсе нет пути обратно, равнодушны почти ко всему. Это помогает им в прохождение испытаний…
- Погоди! – взмолился Димка, окончательно потонувший в потоке новой информации. – Я не понимаю! Я помню, ты – не Ир и не Им, ты рек-ха…
- ..иль. – Мадих помрачнел. – Я – Иль, и это значит, что я – слуга.
- Прости, - тихо сказал Кокорин.
- Ничего! – лицо духа вновь просияло улыбкой. – Давай лучше поиграем во что-нибудь!!
- ЧЕГО?!! – вытаращился Димка.
- Ну… я к тому, что лететь нам долго… а делать совсем нечего… впрочем, если откажешься, я не обижусь – привык.
- Еще чего! – Кокорин, успевший разобраться в ситуации, попытался даже изобразить энтузиазм. – Мне и самому, признаться, скучно стало!
- Ух ты!! – казалось, что Мадих сейчас запляшет. Кстати, Димка дорого бы дал за то, что бы на это посмотреть. – Как же здорово! Какие ты игры знаешь?
«Прекрасно, царство абсурда продолжает наступать».
Ни одной подходящей случаю игры (а такие вообще существуют?) Димке в голову не лезло. Ну не в «города» же играть, в самом деле!
- Давай лучше ты.
- Ну… - дух задумался. – Можно половить на счет литаиров, ну, светлячков этих…
- Я помню.
- Можно сыграть в кости – у меня с собой все нужное… А, еще миксаки…
- Это как?
- Ты как можно плотнее прижимаешься к сопернику и в то же время пытаешься отбросить от себя. Побеждает тот, кому это удалось. Сложная игра, легко ошибиться. Сноровка требуется.
- Ничего, - решительно ответил Димка, отметая метавшиеся перед внутренним взором соблазнительные картинки. – Ты меня научишь.
- Бам! – сказал Мадих радостно, и кувыркнувшийся вверх тормашками Димка перевел отсутствующее дыхание. – Ты опять проиграл!
Кокорин попытался успокоиться. Черт побери, он гребаный полутруп или как? Какого хрена этот… вот… в красном костюмчике… действует на него… ТАК?!
«Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал», - подкорректировал юноша недавнюю сентенцию, – «что я помру под колесами красного Пежо, попаду в сверхглючнейший загробный мир, где каждая секунда грозит окончательной гибелью, познакомлюсь там с охренительно красивым духом да еще и буду постоянно думать о том, какая шикарная у него задница…».
Докончить снова не удалось.
- Слушай, сколько ты раз уже проиграл? – продолжал веселиться Мадих, подбираясь к распластавшемуся Кокорину. – Нам стоило играть на желания – ты бы мне уже столько всего задолжал…
Пришедший было в себя Димка снова покраснел.
«Что ж, приятно видеть, что после смерти я продолжаю мыслить так же пошло».
- Ладно, завязываем, - вдруг приказал Мадих, посуровев в одно мгновение. – Мы почти добрались.
И впрямь, опустив взор, Кокорин увидел быстро приближающуюся землю. Только в ту минуту до него дошло, с какой же скоростью они летели.
- А мы не разобьемся? - принимая вертикальное положение, спросил он.
- Вопрос неактуален, - усмехнулся Мадих, вдруг оказываясь рядом и аккуратно беря Димку за воротник рубашки (достоин упоминания тот факт, что Кокорин был в своем лучшем смокинге). – Пуговица у тебя расстегнулась, - пояснил дух, и Димка в очередной раз напомнил себе о необходимости сохранять спокойствие.
«Это ненормально!».
С другой стороны, что из происходящего можно назвать нормальным?
Земля была твердая, желтая, потрескавшаяся. Она словно бы светилась, и этот свет с успехом заменял светлячков-литаиров. Обозримый пейзаж был мало склонен к переменам, но вот за спиной у Димки возвышалась каменная стена.
- Прибыли. Пошли.
- В какую сторону двинемся? – заранее уверенный в ответе, осведомился Кокорин.
- Вообще-то рядовая душа может двигаться куда угодно, испытания и ответственные за них сами разберутся. Но нам с тобой вот сюда, - Мадих взял Димку за руку (тот вздрогнул) и подвел к стене. – На Землю Бессмысленного Народа.
- Кого-кого?
Ответ парень получить не успел – Мадих отошел на пару шагов и одним прыжком, продолжая держать за руку Димку, перемахнул через стену.
Кстати, как вы думаете, о чем думал Кокорин в краткую секунду полета?
«Проклятье, он такой крутой!».
«…мавгиры, они же – Бессмысленный Народ, когда-то ответствовали за одно из Великих Испытаний – испытание на боевую доблесть. Тут надо заметить, что все погибшие попадают в загробную жизнь в расцвете сил и лет. Оно и понятно – глупо требовать от самого храброго старика с трясущимися коленками, чтобы он прошел, например, Испытание Храбрости…».
- А что это за испытание такое?
Мадих поглядел на спутника с явным одобрением. Судя по всему, ему нравилось отвечать на бесконечные Димкины вопросы.
- Река, через реку перекинута тонкая доска, и нужно перейти.
- Всего-то?
- О нет! В реке водятся идиры – поверь, не самые приятные существа в мире. Идиры умеют выпрыгивать из воды, порой пролетая всего в нескольких сантиметрах от переходящего. Коснуться его они не могут, но летящий на тебя идир с разинутой зубастой пастью – это весьма нервирует. А доска такая тонкая, такая хрупкая… и достаточно один раз оступиться.
Димка содрогнулся.
- Я бы не прошел, - прошептал он.
- Не недооценивай себя, - с улыбкой отозвался Мадих. – Так вот, вернемся к делу. Мавгиры сначала проверяли испытуемого, а затем заставляли его принять сообразный его способностям бой. Однако времена изменились, и Белый Господин понял, что испытание пора отменить. Подумай-ка, многие из твоих друзей смогли бы его пройти? То-то.
Однако возник вопрос – что же делать с безумным, не умеющим жить без битв племенем? Касаимы предложили Господину вырезать мавгиров под корень…
«Ничего себе ангелы».
- Однако в тот день он не был настроен устраивать бойню, посему сделал проще – огородил земли мавгиров огромной стеной и предоставил их самим себе. Там они и сходят окончательно с ума, истребляя друг друга, и даже их весьма одаренный правитель Бхухамтри ничего не может с этим поделать.
Димка с пониманием кивнул и оглядел выжженные земли вокруг, ничем не отличающиеся от тех, что он видел за пределами ограды.
- А зачем мы сюда идем?
- Видишь ли, выход – он же вход в Подземном Мире всего один. Находится он там, где начинается Великая Тьма. Сигуайиры порой пытались долететь туда, но очень скоро понимали бесполезность своих попыток. Правда, пару веков назад Белый Господин все равно отобрал у них любознательность… Однако способ выбраться отсюда все равно существует. Вернее, их несколько, но последнюю тысячу лет принято пользоваться самым простым.
Когда-то земля, которую ты видишь, вовсе не была столь уж бесплодна. Тут и там из земли били ключи, вокруг которых возвышались гигантские деревья… пока в один прекрасный день Белый Господин не решил, что эти о…о…
- Оазисы, - подсказал Димка.
- верно! Так вот, Господин опасался, что они преуменьшают уникальность Сада Наслаждений. Довольно глупо, надо отметить. В общем, он повелел уничтожить все оазисы заодно с родниками. Однако про тот из них, что находился на земле мавгиров, касаимы почему-то забыли. И доложили Белому Господину о полном выполнении задания. Понимаешь? – Мадих улыбнулся.
Димка почувствовал себя полным идиотам. Во-первых, он не понял, во-вторых, улыбка рекхаиля лишала мозги последней возможности работать.
- Хотя да, откуда, - спохватился Мадих. – Тут вступает в дело сама логика этого мира. Белый Господин, Великий Властитель, повелел, чтобы оазисов не было, и считает, что оно именно так. Однако родник-то есть! Диссонанс.
«Да, да! Хорошо, что я хоть иногда слушал, че вещают на культуре речи!»
- Именно поэтому любого обитателя загробного мира, отпившего воды из ключа, разорвет на тысячи маленьких кусочков, - радостно закончил Мадих.
- Клева.
- Не то слово. Однако, если где-то там, наверху, тело человека еще живо – то тут некто, знающий законы семагима, вполне может провести душу обратно в мир живых. Это, то бишь, моя функция.
- Блин, все сложно, - Димка потер лоб. Что-то в рассказе Мадиха его безумно насторожило, но он никак не мог понять, что. – Чего-то по твоим рассказам эти мавгиры не похожи на существ, которые радостно пропустят нас к роднику.
Мадих еще раз улыбнулся. Это уже походило на атаку.
Потом аккуратно залез в карман своих шаровар и вытащил оттуда… цепочку.
- Нам всегда с собой дают нечто подобное, - произнес он и протянул цепочку Кокорину. – Потому что Бхухамтри невероятно неравнодушен к золоту…
Они шли уже где-то с час, но вокруг простиралась все та же пустошь. Димка пытался поговорить с Мадихом, но тот молчал и лишь прибавлял и прибавлял шаг.
Нервный настрой спутника передался и Кокорину. На всякий случай юноша покрепче прижался к Мадиху.
Эй, ну хорошо, у последнего действия было несколько причин.
Внезапно рекхаиль резко остановился.
- О нет, - простонал он.
Не та фраза, которую Димка хотел бы услышать.
- Что случилось?
- Копай, живо! – внезапно бухнувшись на колени, зарычал Мадих и принялся рыть. Ничего не понимающий Кокорин заскреб ногтями сухую землю.
- Нет, - прошептал Мадих пару мгновений спустя. – Бессмысленно. Не успеем.
Димка молча и растерянно смотрел ему в лицо.
- Глянь вон туда, - юноша покорно повернулся в ту сторону, куда показывал дух, и вздрогнул, увидев приближающееся с бешеной скоростью… облако пыли.
- Что это?
- Бойня, - едва шевеля губами, пробормотал Мадих. – Я же говорил, что мавгиры сходят с ума от безделья? Так вот, сейчас ты видишь, как развлекается их молодежь – которой весьма много, ибо совокупляются мавгиры охотно и часто. Детки, кто постарше, собираются в большую толпу и бегут в пустошь. Задача – убивать, не останавливаясь ни на секунду. Постепенно они разгоняются, сходят с ума от вида растерзанных соплеменников, и уже ничто не может остановить их безумия… и попавшихся им на пути они разорвут мгновенно, - будь то свой же, или касаим, или тем более заблудившаяся душа...
Пока Мадих говорил, облако приобрело определенные очертания. Еще минута, и оно будет совсем рядом…
Вот теперь Димке стало по-настоящему страшно.
- Что же нам делать? – стараясь не показать этого, спросил Кокорин.
- Мы можем убежать, - отозвался Мадих. – Они почуют в нас уходящую добычу, прибавят в скорости, но я все равно быстрее… тут все упирается в то, что нам нужен Бхухамтри. А уклонившись от встречи с Бойней, мы будем в его глазах трусами, не стоящими разговора…
- Ты собираешься драться?!!
- Мне лестно такое мнение о моих способностях, - усмехнулся Мадих. – Но нет. Размеры стада и то, сколько времени мы уже шли, внушают надежду. Возможно, поселение недалеко, и эти мавгиры еще сохранили остатки разума…
Честно говоря, особого энтузиазма, услышав эту идею, Дима не испытал. Тем более что мавгиры были уже совсем близко…
Он видел, каковы они. Нижняя часть их тел была похожа на человеческую – очень крепкие, поросшие шерстью ноги, гулко стучавшие о землю. А вот сверху… Сверху это был мускулистый, истекающий черной кровью конус, к которому – по три с каждой стороны – крепились огромные красные клешни. Голов у монстров не было, зато в избытке имелись клыки, прикрепленные к клешням.
Словом, на вид дипломатами мавгиры не были.
- Спрячься за меня и давай встанем, - прервал Мадих Димкины размышления. - А то нас не заметят и растопчут к еманой матушке.
«Мой лексикон заразителен», - отметил Кокорин, поднимаясь на ноги.
Некоторое (не поддающееся исчислению) время спустя Димка пытался отдышаться, сидя под огромным камнем где-то в пустоши. Собственно, напрягать легкие смысла не было – во-первых, дыхание в загробном мире было явно не в моде, во-вторых – практически весь путь сюда юноша проделал на руках Мадиха. Ну да привычка есть привычка…
Вышеупомянутый персонаж, время от времени по-киношному откидывая волосы со лба, возлежал рядом. Судя по его лицу, пробежка не прошла даром.
- Ты в порядке? – тоненько спросил Димка, касаясь ноги Мадиха. Вообще-то нога выглядела вполне нормально, даже ткань шаровар была цела – словом, если б Кокорин сам не видел, как в нее вцепился огромной клешней мавгир – ни за что б не поверил.
- В полном, - явно через силу улыбнулся Мадих – и, черт подери, это выглядело еще сексуальнее. – Главное, что теперь Бхухамтри будет просто обязан нас принять! У Бессмысленного Народа, как ни странно, есть зачатки представлений о чести. Малолетки сначала согласились нас выслушать, а затем напали без предупреждения – и это делает их неправыми. В то же время то, что мы сумели спастись, говорит о нашей…
- О твоей.
- О нашей воинской доблести.
- Лучше бы мы сразу смылись, - пробурчал Димка и машинально погладил Мадиха по лбу. Тут же смутился, покраснел и убрал руку.
- Говорю же, все нормально! Кстати, - карие глаза хитро сощурились, - твой пинок в адрес одного из них был просто великолепен.
Димка покраснел еще больше. Мадих провел рукой по груди и вздрогнул.
- Слушай, ты мне не поможешь? – он показал рукой на амулет, висевший у него на шее. – Я его в грязи испачкал, а он этого не любит. А меня что-то пальцы… не слушаются…
- Конечно, в чем вопрос! – Кокорин осторожно забрал талисман и воспользовался случаем разглядеть его получше.
На вид – простенький деревянный кругляш, на котором вырезаны ломаные линии. Хотя, если приглядеться… они вроде складываются в какие-то знаки…
Амулет настолько увлек Димку, что он на какое-то время и думать забыл про Мадиха, поглаживая шершавое дерево пальцами и пытаясь разгадать значение загадочных символов.
Легкий стон заставил его прекратить свое занятие.
- Что с тобой? – испуганно спросил Кокорин, увидев Мадиха, который лежал, откинув голову и закусив губу.
- Ничего, - прошептал рекхаиль. – Продолжай, умоляю…
Изумленный Димка вновь коснулся амулета. Легонько, почти с нежностью… и Мадих тут же застонал вновь.
-Что происходит?!
- Он впервые… реагирует так… на кого-либо… - медленно выговорил дух.
- Это ведь не просто побрякушка, верно? – прищурился Кокорин.
- Мы служим ведьмам… они заговаривают такие талисманы и вместе с золотым даром Бхухамтри кладут в рот умирающему, - пробормотал Мадих. – В этом… как ты сказал…побрякушке… - все то, что рекхаиль зовет своей жизнью.
Потрясенный Димка вновь взглянул на криво вырезанные знаки и в растерянности потер амулет рукою. Глупый жест, оставшийся с детства – так Кокорин касался всего непонятного, включая даже чертов учебник высшей математики.
Так что реакция была для него как минимум… неожиданной.
- Ди-ма… - глухо произнес Мадих, внезапно оказываясь рядом. Юноша вздрогнул.
Длинные пальцы скользнули по его щекам, по шее, по руке… и наконец коснулись амулета.
- Держи, - почти с испугом прошептал Кокорин, глядя в блестящие темные глаза. Дрожащими руками повесил своему спутнику на шею амулет и…
- Наконец-то, - прошептал Мадих, поправил шнурок и сгреб Димку в охапку. Тот вздрогнул.
- Что за… - попробовал спросить Кокорин, но… не успел, банально не успел.
Мадих целовал жадно, горячо, с каким-то диким нетерпением. Совсем не так, как представлял себе Димка.
Гораздо лучше.
Юноша застонал, откинул голову… вот так, правильно, а теперь в шею, да, еще лучше…
- Разденься, - приказал Мадих, скидывая куртку. Пиджак, до того казавшийся Димке чуть ли не продолжением тела, полетел на землю. Рубашка и брюки задержались ненадолго.
- Ты такой красивый, - тихо произнес Мадих, откидываясь спиной на валун.
Димка больше не испытывал смущения. Только какое-то странное, болезненное чувство, от которого было куда жарче, чем в самой турецкой из всех бань.
«Так вот как оно, когда по-настоящему».
Мадих прижался губами к амулету, провел его ребром по груди. Раскинул руки.
- Иди сюда.
Наутро (если в загробном мире такое понятие вообще существует) болели все мышцы, кроме тех, от которых Димка готов был этого ожидать.
«Замучил, замучил… интересно, а нельзя ли повторить?».
Усталый и довольный, как нагулявшийся ночью кот, Кокорин в эту минуту не помнил ни отца, ни друзей, ни саму жизнь «там, наверху». Для него существовали только руки Мадиха, по-хозяйски лежащие на нем, да полные чистого наслаждения воспоминания.
- Эй, - кто-то щелкнул Кокорина по носу. – Эй, ты пришел в себя?
Димка открыл глаза и тут же вынужден был приложить все усилия, чтобы не рассмеяться. Рядом сидел – уже сидел – Мадих, полностью одетый и красный, как тысяча раков.
- Слушай…. – смотря куда-то вверх, невнятно забормотал он. – Это… я… прости… сам не понимаю… это было…
- Это было великолепно, - прервал мучения Мадиха Димка и, примерившись, запечатлел на искусанных («это что, я вчера так?») губах поцелуй. – Это было лучшее, что происходило со мной в жизни. И в смерти, конечно, тоже.
Мадих как-то странно на него посмотрел.
- Честно?
- Хочешь, поклянусь.
- Ну что ж… - дух закрыл лицо руками. – Пусть хоть так…
- Что – хоть так?
- Ничего. Одевайся, нам нужно идти к Бхуха…
- Мадих! – гаркнул Димка. Рекхаиль от неожиданности вздрогнул. – Возможно, я ошибаюсь, но после того, как ты четыре часа подряд распоряжался моим телом, я имею право на твою откровенность и… - тут Кокорин осекся, просто увидев эти глаза.
- Ну что ж, - повторил дух. – Ты же знаешь, что после возвращения в тот мир ты забудешь и это место, и меня? И не вспомнишь, даже умирая во второй раз?
Димка знал.
Да, черт побери, знал!
Ну или по крайней мере, догадывался.
Но все это было таким далеким, таким… таким… нереальным, и сейчас, когда Мадих произнес все это столь будничным тоном, одновременно протягивая Димке ремень, Кокорин почувствовал себя… ну, в общем, явно хуже, чем тогда, когда его сбила машина.
- Ну вот, - не замечая, как изменился Димка в лице, продолжил Мадих. – Мне хотелось бы… мне всего лишь хотелось бы, чтобы ты запомнил хоть что-то. Может быть, я приснюсь тебе в эротическом сне, - невесело пошутил Мадих. Кстати, откуда он знает, что это такое?
Впрочем, уже неважно.
Когда Димка натянул пиджак, дух легко вскочил на ноги и подошел совсем близко.
- Обещай, - очень серьезно сказал он, - обещай, что проживешь жизнь так достойно, как только сможешь. Безо всяких глупостей типа попыток самоубийства или вроде того. Мы все равно больше никогда не встретимся, и я хочу быть спокойным за тебя.
Кокорин отвел глаза.
Уже потом, поднося к губам некое подобие чаши с необыкновенно вонючей водой, он вдруг вспомнил.
- Обещаю, – и добавил. – Люблю тебя.
Глупо? Да.
Банально? Наверно.
Бессмысленно? Вот уж точно.
Но куда от этого деться?
@темы: Библиотека моего притона, оридж других авторов, подарки мне-мне-мне
-
-
19.09.2009 в 20:46-
-
19.09.2009 в 20:59-
-
19.09.2009 в 21:04-
-
19.09.2009 в 21:04-
-
19.09.2009 в 21:10Сеш нуу.. мне в этом плане полегче
-
-
19.09.2009 в 21:19великолепно...
но Зег прелесть
-
-
19.09.2009 в 21:20-
-
19.09.2009 в 21:23-
-
19.09.2009 в 21:28Эссель
Сеш ага
-
-
19.09.2009 в 21:33-
-
19.09.2009 в 21:36-
-
19.09.2009 в 21:41-
-
19.09.2009 в 21:46-
-
19.09.2009 в 22:14-
-
19.09.2009 в 22:43!Сеш а ты думаешь я случайно туда побег? Найду там своего дона ээ..Ху
йлиоShakret Ооооо... это такая трава *мечтательно*
-
-
19.09.2009 в 22:49-
-
19.09.2009 в 22:51-
-
19.09.2009 в 22:52Сеш
to all автор просил передать, что благодарит всех за комменты.
-
-
19.09.2009 в 22:57-
-
19.09.2009 в 23:45-
-
20.09.2009 в 00:20-
-
20.09.2009 в 02:00-
-
20.09.2009 в 11:57-
-
10.10.2009 в 03:09Вроди бы и смерть, но грусти не вызвал. И, мне кажется, Димка обязательно вспомнит...может приснится...может где-то вспомнит по кусочкам - у кого-то смутно знакомый разрез глаз или голос...фразу...И, да, обязательно проживет жизнь достойно
чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы(с)Вообщем спс, легкий такой рассказик получился