я ваще не понимаю, как вы там живёте... (с)
Давно не брал я в руки шашек... Вернее, не постил тут текстов, пусть будет)) Написано на фест форума Домиана "Фантазии весны" .
Автор: Maxim
Категория: Слэш
Фандом: Ориджинал
Пейринг: М/М
Рейтинг: R
Жанры: повседневность, русреал
Размер: Мини (6500 слов)
Саммари: что делать, если любимая девушка ушла к другому? Опустить руки и впасть в отчаяние? Или пойти ва-банк и попытаться ее отбить у счастливого соперника?
читать дальшеЯ раньше никогда не задумывался, насколько волнительным событием может оказаться обычный звонок в дверь. О таком вряд ли думаешь вообще, пока не довелось коротать часы в ожидании, прислушиваясь в тишине к каждому звуку.
Ждал я долго, старался даже реже выходить на улицу, потому что боялся: вдруг уйду, а тот, кого я так хотел увидеть, все-таки придет, постоит у запертой двери и не дождется. И вот я сидел, как приклеенный, слушал шум машин за окном и как капает на кухне вода из крана. Кап-кап, и так много часов подряд. Замечательное времяпрепровождение последнего дня отпуска.
А тот, кого я так ждал, все не шел и не шел, потому что на самом деле не обещал прийти и, может, не собирался, и забыл уже давно, наверное, про меня. Получалось, что ждал я напрасно, но все равно не мог заставить себя перестать. И вот – трель дверного звонка. Слишком резкая, будто из другого измерения.
И я вдруг сделался очень медлительным. Вместо того, чтобы опрометью броситься к двери, принялся суетливо искать потерявшийся тапок, споткнулся о коврик и едва не наступил на задремавшего кота. Лишь после третьего звонка я таки смог открыть.
- Здравствуй, - сказала мне Дина и уверенно переступила порог, потом все же замешкалась, оглядываясь по сторонам и будто выискивая изменения. Или присутствие другой женщины. – Ты меня ждал, - заключила она, даже не спрашивая. Утверждая.
- Ждал, - ответил я скорее на автомате, еще не до конца осознав реальность происходящего. И разглядывал ее так внимательно, будто видел впервые. Тоже искал изменения и не находил. Знакомое весеннее пальто светло-бежевого цвета, те же духи и едва уловимый запах какого-то крема. Кажется, прическа чуть другая, и цвет волос стал отливать медью. Раньше бы я и не заметил вовсе, я вообще плохо умел замечать мелочи или то, что считал мелочами. И пусть Дина почти не изменилась, но… Видимо, изменился я, причем, сильнее, чем полагал раньше.
Полгода назад, когда она ушла, я вначале принял все за шутку. Пару дней занимался своими делами, ждал звонка. Не дождавшись, позвонил сам.
- Дим, все кончено, понимаешь? – сказала она мне тогда. – У меня есть другой. И мне с ним хорошо. Нет, я не изменяла тебе. Хочу, чтобы ты знал. И прости.
Потом я пил, кажется, несколько дней к ряду. И убеждал себя, что пройдет месяц, нет, пара недель, и она вернется. Почти убедил. Ведь Дима и Дина – идеальная пара, так считали все наши общие друзья. Я сам так считал. И не понимал, чего ей не хватало. Все слишком размеренно? Нет романтики, встрясок? Но я же все устрою. Я смогу, сделаю, справлюсь. Я… Может, слишком много было этого «Я».
Потом первое потрясение прошло, алкогольный туман развеялся, и я начал осознавать, что само все не решится. Мне нужно действовать, добиваться ее снова, доказывать… Всего этого не хотелось, но я быстро убедил себя, что игра стоит свеч, и для начала решил выяснить все про своего конкурента. Сказать было проще, чем сделать, ведь после того единственного разговора Дина не отвечала на мои звонки, друзья тоже отмалчивались, удалось расколоть лишь одного общего приятеля, Петьку, которому по большому секрету детали поведала жена. Жены Петька боялся, как огня, и водки мне пришлось влить в него немало.
- Да дура она у тебя, Дим, как и все бабы, - заплетающимся языком вещал мне Петька, - романтики ей захотелось. Типа ты скучный, жизнь серая. С жиру бесится просто. А этот ее новый? Моя говорит, музыкантишка какой-то из этой… как ее? Волк-группы. Зовут Виталием.
- Фолк? – переспросил я, подливая ему еще и попутно прикидывая, не надо ли бежать за новой бутылкой.
- Да один хрен, - Петька зевнул и задумчиво посмотрел на свой стакан. – Неформал вшивый. И наверняка стремный. Она даже фоток не кажит. Даже моей Люське. Говорит, сглазить боится. Да только херня это, бабы же хвастаться любят. А если не хвастается – значит нечем. Дура она у тебя. Как все бабы…
Петьку явно начинало клинить, того и гляди отключится, а инфы все еще было слишком мало.
- А как группа называется? – спросил я как бы между прочим.
- Да не знаю, говорю же, Динка шифруется. Слышал, жаловалась моей, что милый свалил на какой-то фестиваль, а ее по работе не пустили. Так что одна она сейчас, Димон, лови момент, - Петька подмигнул мне, потом протяжно зевнул, смахнул случайно локтем со стола свой стакан, выругался и зевнул еще протяжней.
- Порядок, Петь, - ответил я на автомате, не без труда оторвав зад от табурета, чтобы обеспечить кореша новой посудой - а где фестиваль проходит, не в курсе?
Петр почему-то молчал. Обернувшись, я увидел, что он уже крепко спит, уткнувшись лбом в лужицу водки на столе.
Кажется, мой информатор не вынес методов допроса. И что теперь делать?
Оставалось лишь обратиться за помощью к интернету, надеясь, что фестивалей с участием фолк-групп не так много. Крупных фестивалей, продолжительностью в неделю. Это чуть-чуть облегчило мне задачу, но все равно я убил несколько часов, копаясь в ссылках. Пришлось налить себе кофе, чтобы не заснуть, дважды сунуть голову под холодную воду, чтобы протрезветь, и таки мои мучения оказались не напрасны. Я нашел один, стартовавший пару дней назад в Приозерске. Простенький сайт с темным фоном, кривой баннер с призывом не пропустить «самое громкое событие года» и список участников. Переходя по ссылкам на сайты групп, я выделил в итоге одну. «Одинокий волк», фолк-группа из Санкт-Петербурга. Прошлым летом Дина была на их концерте как раз с той самой Люсей. И солиста звали Вит, настоящего имени я на сайте не нашел, но несложно было догадаться, что это сокращение. А вот фоток с различных мероприятий хватало, и залип я надолго. Признаться, испытал шок. Петька оказался прав: солист оказался заросшим и бородатым. Небольшого роста, с пивным брюшком и лет на семь меня младше, а Дины так вовсе лет на восемь. Но едва ли можно было предположить, что ее привлекла молодость и свежесть. Юным он, конечно, был, но вот свежим… едва ли. Почти на каждой фотке он был пьяным, с банкой пива или еще чем в окружении столь же нетрезвых фанатов. Чем дольше я смотрел, тем больше убеждался, что и в свои тридцать с хвостиком я в сравнении с ним Ален Делон. К утру непонимание мое достигло критического значения, я даже был готов позвонить Дине, пусть и понимал, насколько это бесполезно. Вместо этого дождался девяти утра и позвонил на работу, чтобы выпросить несколько дней отпуска. Там очень удивились, но отпустили, ведь не отгуленных дней отпуска у меня было где-то под шестьдесят, и отдел кадров не знал, как бы меня поделикатней в этот отпуск все же отправить. Раньше я смысла в этом вовсе не видел, потому что не переносил безделья, и всякие там поездки на море повергали меня в глубочайшее уныние. Дина чаще ездила куда-нибудь с подругами, а я за все платил. И мероприятия, подобные этому фестивалю, тоже посещала без меня. Только теперь я осознал, насколько зря так спокойно ее отпускал. Но я ей доверял и думал лишь о нашем совместном будущем, планировал семью… И допланировался.
Петьку я смог растолкать только к полудню, и то он долго сопротивлялся и обзывал меня извергом, а то и еще хуже. К этому моменту я успел заказать через интернет билеты на «мероприятие года», проходящее в глуши под Приозерском, распечатать карту, без которой мне было бесполезно рассчитывать, что когда-нибудь туда доберусь и договориться с другим приятелем, альпинистом Вадиком, насчет спальника, палатки и всякой подобной фигни. Сам я ничего такого дома давно не держал. И в голову даже не приходило.
Выставив возмущенного Петьку, я принял душ, перерыл шкаф в поисках подходящих шмоток, закидал их в рюкзак, что-то на себя напялил и завис перед зеркалом, прикидывая, похож ли я теперь на неформала. Для достижения этой цели я выбрал старую кожанку, которая не отправилась в помойку лишь благодаря Дине, линялые джинсы, которые я в последний раз надевал на субботник, и футболку с какой-то готичной эмблемой, привезенную Диной с похожего мероприятия. Вердикт оказался неутешителен: я был похож на офисный планктон в стильном прикиде а-ля бомж. Подумав, я взлохматил волосы, силясь привести их в творческий беспорядок. Беспорядок получился не очень творческим, но я решил, что сойдет. В конце концов, были и плюсы: в таком виде я стал выглядеть моложе и даже сошел бы за одного из слегка перезрелых фанатов этого Витальки. С оговоркой, что я был абсолютно не заросшим, конечно. Но времени поправить это упущение не было: пока я обрастаю, фестиваль подошел бы десять раз к логическому концу.
По пути к альпинисту Вадику я заскочил в супермаркет и накупил всяких не шибко возбуждающих аппетит консервов - едва ли на «мероприятии года» можно было раздобыть пропитание. Предстоящая поездка виделась во все более мрачном цвете, но, вопреки доводам рассудка, я впервые за месяц чувствовал себя действительно хорошо. Адреналин зашкаливал так, будто я собирался провернуть сделку года. Да что там говорить, на самом деле речь даже шла о сделке всей моей жизни. Я твердо решил вернуть Дину и отступать не собирался. А значит, нужно было все разведать, возможно, даже втереться противнику в доверие, главное – не перегибать палку, чтобы Дина не узнала обо всем раньше времени.
Почему-то я был уверен, что даже если она и показывала этому Виталию когда-то мое фото, едва ли он меня узнает в этом прикиде, тем более, что постоянно на своих концертах видит сотни лиц. Может, мы и не познакомимся, мне главное получить ответ на всего лишь один очень непростой вопрос: «Что она в нем нашла?».
Стоит мне понять, и половина дела будет сделана. Узнаю, чего ей не хватало – смогу ей это дать. В сказанную ею муть про любовь я, честно говоря, верил не особо. Мы же взрослые люди, время гормональных всплесков и детских влюбленностей давно прошло, настала пора серьезных зрелых отношений. Мне казалось, что Дина это понимает. Что ж, если все же нет, то я надеялся, что очень скоро поймет.
Забрав у Вадика походную амуницию и отбившись кое-как от расспросов, чего это меня дернуло податься в походные романтики, я с боем преодолел полуденные пробки и выехал на трассу. Самое время было врубать навигатор, музыку и попробовать расслабиться хоть чуть-чуть. Первые два пункта я легко исполнил, пощелкав несколько кнопок, а вот с последним оказалось сложнее. Я то и дело отвлекался от дороги, бросая взгляды на распечатанную фотографию этого Виталия, которую закрепил рядом с навигатором. По задумке, его противная рожа должна была поддерживать во мне уверенность в собственных силах. На деле – глядя на него, я начинал еще больше нервничать, подозревая какой-то подвох.
Может, он очень обаятелен и обладает отличным чувством юмора? Или очень хорошо понимает, чего хочет девушка? Гигант секса, у которого член под двадцать сантиметров? Знает одиннадцать языков и тайно работает на спецслужбы, не иначе.
Я все больше убеждался, что правильно так сорвался ехать в глушь, чтобы на него посмотреть. Если я не докажу себе, что он обычный чмошник и неудачник, задуривший Динке голову своим якобы безмерным талантом и тонкой душой поэта, то буду чувствовать себя неполноценным до конца дней своих.
Короче, чем ближе становился злополучный Приозерск, тем больше я себя накручивал. К тому же сказывалась моя нелюбовь к поездкам: часа через три я чувствовал себя вообще никаким, но остановился за это время лишь раз, чтобы перекусить в кафешке на заправке. Непреодолимая сила тянула меня вперед.
Увы, выехал я, как оказалось, недостаточно рано: злополучная тусовка проходила не «под Приозерском», а далеко за Приозерском. Я сто раз проклял лживую инфу на сайте и призывал кару небесную на головы злополучных организаторов. Но это были еще цветочки, потому что когда я увидел проселочную дорогу, на которую мне любезно предлагал свернуть навигатор, мне захотелось плакать. И свое отношение я смог выразить лишь одним лаконичным - «блять».
Делать было нечего, зайдя с телефона в интернет и сверившись еще раз с маршрутом, прописанным на сайте, я все-таки свернул с шоссе, понимая, что с подвеской мне, скорее всего, придется попрощаться. Была лишь слабая надежда, что отвалится к чертям она уже на обратном пути. Где-нибудь под Питером и, желательно, рядом с автосервисом. Все-таки я после всех потрясений сделался непоправимым оптимистом: так случается, когда считаешь, что хуже уже быть не может, и потому невольно надеешься на лучшее.
Машина подпрыгивала на ухабах, я тащился со скоростью улитки и думал о том, что, по крайней мере, мою новенькую "Мазду" едва ли смогут отсюда угнать, потому что я легко смогу догнать угонщика пешком.
Правда, где-то через час от моего оптимизма не осталось и следа: начало темнеть, справа лес, слева лес, а вожделенного лагеря фанатов фолк-музыки так и не было видно на горизонте. И вообще никаких признаков, что на сто километров окрест есть хоть одна живая душа. В довершение всего великолепия через десять километров навигатор начал сходить с ума, предлагая мне свернуть аккурат в ближайшее дерево. Я заглушил мотор, вышел из машины и закурил. Ситуация требовала тщательного обдумывания. Возвращаться обратно – уже не вариант. Ехать вперед? Я боялся, что заблужусь еще больше и сгину в этой чаще. Ситуация была откровенно дурацкой и при этом опасной, я корил себя, за то, что так необдуманно во все это ввязался, и за собственный очевидный топографический кретинизм. И когда за спиной раздалось довольно эмоциональное «Ахуеть!», то едва не решил, что произнес это сам. Потом подпрыгнул от удивления, выронив сигарету, и, боясь, что уже подвинулся рассудком, резко обернулся. На дороге прямо за моей тачкой обнаружился парень с двумя канистрами воды, которые он, видимо, пер с какого-то источника в лагерь.
Я сначала даже дар речь потерял, не веря в собственное счастье. Он смотрел на меня, как на тень отца Гамлета, я точно так же пялился на него.
Пацан был довольно худосочный, лет двадцати, едва ли больше, одет в вытянутую красную футболку, забрызганную водой, руки были украшены десятком цветных фенечек, на левой была какая-то татуировка, в потемках не разглядеть, но что-то с крыльями. Может, ангел или какая-то оккультическая хрень. Собственно, плевать, для меня этот парень реально стал посланником небес.
- Заблудился? – спросил он меня, поняв, что я так и буду стоять еще долго, будто язык проглотил. – Ты на фест?
Я энергично закивал, потом все же обрел дар речи.
- Покажешь дорогу?
- Да не вопрос. Разворачивайся, стоянку машин ты недавно проехал. Дальше парковаться уже негде, - заметив выражение моего лица, он добавил: - Если хочешь, пусти меня за руль. Я тут с утра микроавтобус разворачивал, ничего, не покоцал.
Пускать его за руль мне абсолютно не хотелось, но выбора особого у меня не было, потому что представления, как тут развернуться, я не имел никакого. Лучше уж пару километров ехать задним ходом. Но выставить себя сразу же идиотом я был не готов, потому бросил парню ключи и быстро полез на пассажирское сиденье. Он не соврал, развернулись мы каким-то чудом без повреждений, пусть я про себя и вспомнил все известные матерные слова, видя, что запаса у нас считанные миллиметры.
Проехав пару километров в сторону шоссе, мы свернули налево, я этот поворот, скрывавшийся в зарослях, вовсе в потемках проехал, не заметив. Совсем скоро моя несчастная машина выехала на широкую поляну, забитую тачками разной степени убитости. Тут я почувствовал себя чуть-чуть не в своей тарелке: моя машина даже грязной и пыльной разительно выделялась на их фоне. Но думать об этом надо было раньше. Я включил в салоне свет, чтобы снять и спрятать навигатор с магнитолой.
- О как. Фанат? – удивленно протянул парень, я проследил за его взглядом и чуть не выругался вслух: на лобовом стекле по-прежнему красовалась забытая мной фотография злополучного Виталия. И выглядело это… странно со стороны, если мягко выразиться.
- Угу, - промычал я, искренне надеясь, что к тридцати годам краснеть я разучился. Потом спохватился. – Подружка очень просила взять автограф, а я боялся, что спутаю, у кого именно брать.
- Ну да, ну да, - покивал парень, понимающе усмехнувшись. Поверил он мне или подумал что-то свое, я так и не понял, но зато при свете смог его лучше рассмотреть. Был он белобрысый, с веснушками на носу. Лицо приятное, черты правильные, и был бы он не примечателен ничем, прямо как я, если бы не глаза: неожиданно темные и очень выразительные, с лукавыми искорками и насмешливым прищуром. Я запоздало понял, что мой интерес был замечен, и, кажется, полным идиотом мне все же предстать удалось.
- Меня, кстати, Яром зовут, - сжалился новый знакомый, заметив мое смущение.
- Димон, - выдавил я, вовремя сообразив, что представляться Дмитрием Алексеевичем тут явно не стоит.
- Пошли, Димон, провожу тебя в лагерь, пока ты снова не потерялся, - не удержался таки он от подколки. Но тон оказался настолько дружелюбным, что обидеться было невозможно, и я, напротив, даже почувствовал себя более в своей тарелке.
- Где твоя компания остановилась, в темноте найдешь – или?
А вот этим вопросом он поставил меня в тупик окончательно.
- Я один приехал, - пришлось мне сознаться. – Понимаешь, спонтанно вышло и все дела. Состыковаться ни с кем я не успел.
- Понимаю. Только места свободного под палатку ты уже не найдешь. Только если на организаторской лужайке.
- Это где большой костер, толпа народа и так далее? – ляпнул я, прикидывая, насколько в очередной раз попал и выйдет ли вздремнуть хоть на часик.
Яр коротко хохотнул.
- Смешной ты все-таки. Нет, это поляна, на которой разместились музыканты и орги. Там места еще чуть-чуть осталось.
- А разрешат? – поинтересовался я с большим сомнением, пытаясь понять, в чем же окажется подвох. Не может же все быть так легко и классно. И тут же получил крайне самонадеянный ответ.
- А кто ж мне запретит?
Посмотрев на безмятежно улыбающегося Яра, который шел вперед поразительно легкой и расслабленной походкой, я окончательно уверился, что запрещать ему что-то – преступление и такая ересь даже никому в голову не придет. Кажется, этот парень умел быть своим везде и производить всегда самое лучшее впечатление, в какое тряпье не был бы при этом одет. Всегда завидовал такой способности.
Тем временем, мы миновали парковку и площадку побольше, на которой находилась сцена. Там уже вовсю шли приготовления к вечернему шоу. Яр показывал мне что-то, говорил, я на автомате кивал, борясь с желанием за него ухватиться. Народу было много. Очень много, я от такого отвык давно. От огоньков многочисленных костров рябило в глазах, они расползались от основной площадки, теряясь среди деревьев. Интересно, а как же «не жгите летом в лесу костры»? Видимо, местные организаторы просто забили на подобную «ерунду».
- Вот мы и пришли, - сказал Яр, свернув в какие-то кусты. То ли организаторы любили экстрим, то ли старались так оградиться от желающих лезть с идиотскими вопросами, не знаю. Пока продирались через заросли, я весь искололся. За зарослями была другая поляна, чуть поменьше. В центре поляны был костер, предусмотрительно ограниченный кирпичами. От мысли, что их специально привезли с собой, мне вдруг сделалось очень весело.
По краям поляны были тесно понатыканы палатки, вокруг костра сидели люди, валялись вперемешку бутылки и музыкальные инструменты, было довольно шумно, но не так, как на главной площадке – заросли все же немного глушили звук. Я так засмотрелся, что споткнулся о какой-то коварный корень, и обязательно бы впечатался носом в землю – рюкзак мне ловкости не добавлял – но Яр, бросив свои канистры с водой, успел меня поймать. Поразительно легко для его субтильной комплекции.
- Спасибо, - пробурчал я, чувствуя себя абсолютнейшим медведем и радуясь, что крышки парень завинтил хорошо, и добытая вода не разлилась.
- Всегда пожалуйста, но под ноги все же посматривай, - ухмыльнулся он мне в ответ беззлобно.
Наш приход заметили абсолютно все, хотя, казалось, до того были полностью поглощены разговорами и алкоголем.
- Яр! – пробасил какой-то здоровяк, ломанувшись нам навстречу. – Мы уж думали, что тебя там русалки похитили. Кого ты там привел?
Чуть притормозив, чтобы в нас не впилиться, здоровяк уставился на меня и добавил не особенно дружелюбно:
- А это что за?..
- Это Димон, - перебил его Яр. – Он со мной.
Последние слова он произнес с нажимом и чуть громче, чтобы слышали и остальные.
- А, Димон, - здоровяк тут же стал само добродушие. – Приобщаешь приятелей-цивилов к нормальной жизни? Молодца. А я Вит, солирую волкам.
Я не сразу понял, о чем он вообще. В темноте я лицо толком не рассмотрел. Потом как ошпарило. Вит. Виталий, тот самый.
- Он в курсе, - расслышал я через звон в ушах голос Яра. – У него твоя фотка на лобовом стекле тачки висит.
Виталий, видимо, сначала офигел, потом громко и похабно заржал. Теперь Яра мне хотелось убить. И, кажется, лицо таки залила краска, благо, что темно.
- От тебя его подружка фанатеет, - счел все же нужным пояснить засранец-Яр. – Не будь жмотом, помоги человеку.
- А чего подружку с собой не взял? – тут же оживился Виталий.
- Тебя не спросил, - Яр насмешливо фыркнул.
- С работы не отпустили, - услышал я, будто со стороны, собственный бесцветный голос.
- Знакомая тема, - отозвался Яр сочувственно. – Начальство – зверье.
Вит только покивал, по его виду казалось, что ему эта тема незнакома вовсе. Странно, если учесть, что он приехал без Дины. Или Петька ошибся? Вышло бы очень неловко.
К счастью, мои опасения не подтвердились. Меня подвели к костру, перезнакомили со всей компанией. Ни одной из коротких или длинных кличек я не запомнил.
- Бросай рюкзак и присаживайся, - предложил мне Яр. – Палатку утром поставишь, а то еще вляпаешься в каких-нибудь муравьев, будешь еще месяц чесаться. У меня в палатке место есть, перекантуешься до утра, если что.
Это предложение моя ноющая с непривычки от рюкзака спина восприняла крайне положительно, я устроился рядом с ним у костра, и мне тут же сунули в руки какое-то пойло, подозрительно по запаху напоминающее самогон. После всех потрясений мой организм принял его, как манну небесную, и я легко задвинул все мысли о том, как плохо мне будет утром.
Общий разговор, когда с формальностями было покончено, тут же возобновился снова, на меня бросали лишь короткие любопытные взгляды. Видимо, Яр пользовался уважением, и докапываться до меня никто не рискнул. Это радовало неимоверно, я был слишком уставшим, чтобы врать правдоподобно, и слишком шокированным внезапной встречей с Виталием. Я не думал, что она случится так быстро, и не думал, что Виталий окажется таким громким, грубоватым, неотесанным. С сальными волосами и пивным животиком. Мой мозг отказывался все это воспринимать. Я все же давно знал Дину, и этот Вит был совсем не в ее вкусе. Неужели настолько влюбилась в талант? Я не мог поверить и даже жалел, что не додумался послушать в пути их музыку. Впрочем, это упущение скоро будет исправлено.
- Странный ты, - вдруг произнес Яр. Я вздрогнул, только сейчас осознав, что он за мной не первую минуту внимательно наблюдает.
- Почему? – я снова занервничал. Вот уж чего, а вызывать подозрений мне вовсе не хотелось.
- Не могу сказать, почему. Просто странный. И явно не фанат нашей группы, раз меня вовсе не узнал, а Вита узнал не сразу.
- Не я фанат, подружка, - попробовал я вяло защищаться. Мне как-то и в голову не пришло рассматривать остальных участников группы внимательно, и вот – первый прокол.
- Видимо, очень горячий фанат твоя подружка, раз ты в Вите едва дырку взглядом не просверлил. Брось это дело. Любимые музыканты потому и любимые, что недоступны. А ты парень интересный, ей, наверное, с тобой неплохо.
Я слушал его, кивал, поддакивал, и мне становилось только хуже. Потому что он был в корне не прав. Меня променяли на этого заплывшего борова. Так обидно мне не было, наверное, еще никогда в жизни. Я не понимал, как так можно, я же лучше его во всем. И от одной мысли, что он касался моей Дины, мне становилось дурно.
К счастью, Яр быстро понял, что тема мне неприятна и с нее срулил, перейдя к рассказу о местных порядках. Я сам не заметил, как начал смеяться его шуткам, позабыв даже про Виталия. Рассказчиком Яр оказался отменным, а с его живой мимикой и жестикуляцией стоило в кино сниматься или ведущим ток-шоу работать.
Когда нашу беседу на полуслове прервал громкий и не очень приятный звук трубы, я встрепенулся, совершенно забыв к тому моменту, зачем я тут вообще.
- Ты же пойдешь на вечерний концерт? – спросил Яр, и я понял, что отоспаться в палатке мне не светит.
- Вы играть будете?
- А то! Но если не хочешь…
- Нет-нет! – отозвался я обреченно, пытаясь изобразить голосом энтузиазм. Кажется, вышло не очень, потому что Яр приподнял чуть удивленно брови и снова хмыкнул.
- Ну пошли, раз так.
На главной площадке теперь было не протолкнуться, и Яру пришлось взять меня за руку, чтобы не потерять. Вышло у него это так естественно, что не показалось странным. Кажется, он решил взять меня под свое крыло – что ж, я был абсолютно дезориентирован, морально раздавлен и потому вряд ли имел что-то против. Да и понравился мне Яр, если честно.
Вместе мы рассекли толпу, пробравшись к самой сцене, там меня Яр поставил у заграждения, дал в руки пластиковый стакан с пивом и настоятельно посоветовал стоять тут и никуда не деваться.
Пиво после самогонки явно было плохим решением, но я выпил и его, потому что сильно нервничал, понимая, что сейчас услышу выступление своего соперника.
Сначала играла одна группа, потом еще одна. Играли очень неплохо, хотя слова песен тонули в гомоне и криках довольной толпы, потому разбирал я не все. Видимо, «Одинокие волки» пользовались тут уважением, и явно не стоило их ждать на разогрев.
После четвертой группы я уже перестал вслушиваться, меня несло на волне пьяного дурмана, я улыбался, сам не зная чему, и думал о том, что мне интересно, на каком инструменте играет Яр. Гитара? Нет, слишком банально. Наверное, клавиши или ударные. Или какой-нибудь странный инструмент, название которого я не слышал никогда.
Наконец «Волков» объявили, толпа ответила пронзительным восторженным воем, от которого у меня едва не заложило уши. И музыканты вышли на сцену.
Вит действительно пел хорошо. Голос у него был сильный, сочный, я мог разобрать каждое слово. Текст песни был тоже очень и очень хорош. Все это я отмечал, пока не вступила скрипка. После я просто выпал из реальности. Яр играл, как бог. И был красив в этот момент, как бог. Просто невозможно. Я следил за тем, как извивается его тело, словно он со скрипкой был единым механизмом, создающим волшебную, непередаваемую мелодию. То, что я звуки скрипки не любил никогда, было теперь позабыто мной окончательно и бесповоротно. «Волки» отыграли три или четыре песни, потом объявили перерыв, и они исчезли со сцены под жалобно-разочарованный гул фанатов. Я стоял, как приросший к месту, чувствуя себя абсолютно оглушенным и будто вывернутым на изнанку. Я понимал, что со мной что-то только что случилось, но описать словами это было сложно. Я понял только, что навсегда влюбился в их музыку. Вернее, в его музыку. Это было фантастически здорово.
- Понравилось? – спросил слегка запыхавшийся Яр, возникший рядом со мной опять незаметно.
Я мог лишь кивнуть, буквально впившись взглядом в его лицо, сохранявшее все еще на себе отпечаток той красоты, которую я видел на сцене. Я отстраненно отметил, что он искусал губы, и теперь они опухли. Так, будто не играл, а целовался с кем-то взасос. И еще я понимал, что хочу его сейчас поцеловать. Хочу шарить руками по его телу, проверяя, такое ли оно стройное и гибкое, как кажется.
Я уже давно считал себя человеком зрелым и состоявшимся, пожалуй, даже слишком зрелым для своего возраста. Врать себе я причин не видел никаких: Яра я в данный момент хотел. Безумно. Я никогда в жизни не переживал такого желания обладать кем-то полностью и безраздельно. Хотя бы на краткий миг. Мне в пору было радоваться неудачному опыту, полученному еще на первом курсе института, когда хотелось все испробовать и понять, что же на самом деле мое. Когда я любил раскачивать границы дозволенного. Казалось, что лет сто назад это было. Я все же очень сильно поменялся с тех пор. Может, поэтому она разлюбила?
Сейчас я не хотел думать об этом, потому что думать было вообще сложно, когда Яр на меня так смотрел. Я понимал по его взгляду, что он все понимает и решает сейчас, как поступить. И он решил.
- Пойдем, - просто сказал он и тут же снова растворился в толпе. Я бросился следом, стараясь не упустить из виду красную футболку. Это было просто жизненно важно. Что делаю, зачем – я старался не думать, да и не хотел. Впервые за много лет я себя просто отпустил. Продираясь к лагерю через знакомые кусты, я весь расцарапался, но даже не заметил. Костер был потушен, в лагере не было никого.
- У тебя кровь на щеке, - тихо произнес Яр, касаясь моего лица кончиками пальцев. Теми самыми пальцами, которыми он так божественно играл. Я зажмурился, борясь с желанием поцеловать каждый. А он смахнул капельки крови и поднес пальцы к губам, будто желая попробовать. И я не выдержал. Даже не зафиксировал момента, когда на него набросился. Очнулся лишь, когда понял, что Яр тянет меня куда-то в сторону, а я не могу от него отлипнуть, целую так, что, что воздуха не хватает. Кому вообще нужен воздух? Точно не мне и не сейчас.
- Ты псих, - Яр тихо и довольно рассмеялся. – Пойдем в палатку, а то вдруг кто-то вернется. Я мог лишь позволить себя вести, снова за руку, как ребенка. Голова шла кругом, на губах был его вкус, а еще капля крови. То ли его, то ли моей, я уже не знал, просто снял языком, закрепляя тем самым невидимую связь. В палатку мы ввалились неуклюже, как пьяные, едва ее не снесли вовсе, и как только за нами опустился полог, отрезая от прочего мира, я снова впился в его губы. Дрожащими пальцами я пытался стащить с него футболку, материя протестующе трещала, а он снова смеялся, пытаясь не более ловко мне помочь и лишь мешая.
Мне казалось, что прошла вечность, пока мы разобрались с одеждой. Прижаться голой кожей к его обнаженному телу было даже слишком хорошо. Я гладил его, целовал, дурея от такого непривычного и терпкого запаха. Он тяжело дышал, запустив пальцы в мои волосы и перебирая, как струны инструмента. От одного этого я был уже почти в экстазе. Но ему нужно было больше. Он терся об меня бедрами, упираясь мне в живот стоящим членом, одновременно и провоцируя, и приглашая. Конечно, долго я терпеть это не мог. Перевернул его, кое-как разобравшись, что делать. Он поймал меня за руку и втянул в рот мои пальцы, смачивая их слюной. Меня от прикосновений его языка словно током прожгло, я заторопился, опасаясь, что сейчас опозорюсь. Если ему и было больно, мне он не дал этого понять никак. Я же в первый миг замер, не двигаясь и закрыв глаза, прислушиваясь к ощущениям. Это было не просто тесно, горячо или еще как-то. Подходящее слово – близко. Ближе не придумаешь и не пожелаешь. Все, как я хотел.
Дав ему привыкнуть, я начал двигаться, сначала осторожно, плавно, пытаясь дать привыкнуть себе и ему. Потом он дернулся навстречу, прижимаясь спиной к моей груди, и меня снова унесло. Я целовал его шею, прихватывая нежную кожу горла сначала осторожно, потом уже без стеснения оставляя следы зубов, помечая, доказывая себе, что он мой. Что мне можно сейчас все. Толчки, плавные в начале, стали резкими и рваными, по моей спине ручейками стекал пот, в голове была лишь одна мысль «осторожней», но я не мог уже с собой совладать, и все мысли ушли.
Очнулся я, лежа на нем, пытаясь безрезультатно восстановить сбившееся дыхание. Воздух вырывался из груди с хрипами. И огромных усилий стоило приподняться и скатиться в сторону, чтобы совсем его не задавить. Яр дышал так же тяжело, зрачки его темных глаз почти вытеснили радужку, и глаза казались теперь абсолютно черными. Губы же были искусаны так, что смотреть неприлично. И я любовался, потому что красивей его, казалось, не видел никого и никогда. Даже Дина…
Вспомнив про нее, я забыл, о чем вообще собирался подумать. Все произошедшее было верхом неправильности, нельзя было даже сравнивать. Но пробудившийся рассудок участливо напомнил: «Она же тебя бросила. Ты свободный человек. Зрелый и свободный, помнишь? И делать будешь, чего душе угодно. И плевать тебе на всех».
Было легко сказать, а сделать сложнее. Я забыл, как это – делать, что душе угодно, никого не слушать и просто жить. Запоем, без оглядки. У меня словно только сейчас открылись глаза. Я вдруг понял, почему от меня ушла Дина, чего ей не хватало, чего она хотела. Вспомнились туманные намеки и несостоявшиеся разговоры, когда я уводил тему в сторону, даже не замечая. Теперь я все знал. Только что мне с этим знанием было сейчас делать?
- Жалеешь?
Я вздрогнул, снова пропустив момент, когда Яр переключился с собственных ощущений на меня. Теперь его взгляд был очень цепким, словно прожигал насквозь.
- Нет. Ни капли, - ответил я уверенно и обнял, мимолетно коснувшись губами его виска. Так было теплее и правильнее. Уютно. Будто тонкий материал палатки отделял от всего прочего мира лучше любых каменных стен. Я лежал, слушая дыхание Яра и шум леса. И был счастлив, потому что впервые в жизни по-настоящему влюбился. Глупо, как почти не бывает, с первого взгляда. Или первого прикосновения. Я уже не мог вспомнить, когда меня к нему потянуло. И еще более нелепым казалось, что когда-то было иначе.
Дождавшись рассвета, мы пошли к озеру отмываться, пока весь лагерь спит, отдыхая после пьяной и веселой ночи. Купались нагишом, и я снова не мог заставить себя оторваться. Лежа после купания на еще холодном песке, я внимательно его изучал, пытаясь при дневном свете впитать и запомнить каждую черточку. Под светом прожектора он казался другим. Недоступным богом. Сейчас же это был обычный пацан, только очень близкий, и обманчиво, до неприличия хрупкий.
- Яр? – спросил я осторожно, обводя пальцем контур татуировки на его руке. Там оказался не ангел, а большая и странная птица.
- М-м? – протянул он в ответ лениво, разморенный моими ласками и купанием.
- Лет тебе сколько? – выпалил я глупо, хотя собирался спросить совсем другое. И еще считал себя взрослым и зрелым человеком…
Яр не разозлился, прыснул со смеху.
- Двадцать четыре. А ты боялся, что привлекут?
- Боялся – не стал бы, - ответил я быстро, запоздало понимая, что он меня просто дразнит.
- Смельчак. А тебе?
- Что – мне? – переспросил я, борясь с искушением то ли поцеловать, то ли дать подзатыльник за подколы.
- Лет тебе сколько?
- Тридцать два.
- Старпер…
Очень быстро я выяснил, что подзатыльники и поцелуи можно прекрасно комбинировать. В ходе выяснения мы так извозились в песке, что пришлось купаться снова. И когда мы вернулись в лагерь – никто уже не спал.
Яр даже не пробовал прятать засосы и не отворачивался, ловя понимающие взгляды. Видимо, про него все знали. Или всем было пофиг. Я вдруг понял, что начинаю любить неформалов. Не только одного конкретного, но и вообще, как класс. Хотя сначала они вызывали у меня лишь брезгливое любопытство.
Здорово, когда рядом люди, абсолютно свободные и делающие лишь то, что душе угодно. И здорово, что рядом с Яром я себя чувствовал так, будто у меня режутся крылья.
- Яр, а что за птица? – спросил я, в очередной раз гладя татуировку. Не знаю почему, но она меня притягивала.
- Гамаюн. Знаешь такого зверя?
- Певец надежды?
- Ага.
Лежать рядом с ним у костра было уютно, говорить лениво. Последующие несколько дней пролетели, как один. Музыка, огни костров, обжигающее пойло, спонтанные хороводы и ночи, от которых крышу сносило напрочь.
К отъезду я уже все разложил по полочкам, решил, сказал Яру. Он внимательно выслушал, покивал.
- А как же твоя девушка? – спросил он вдруг у меня.
Я в первый миг даже растерялся.
- Мы расстались.
- Когда успели? – он прищурился. – Здесь даже сотовая связь не ловит.
- Я соврал. Мы расстались до. Просто хотел узнать, чем она сейчас живет, и вернуть ее.
- Все еще хочешь? – поинтересовался Яр нейтрально, понять что-то по выражению темных глаз было почти невозможно.
- Нет, не хочу.
- Хорошо.
Через несколько часов я довез его на своей машине до Приозерска, фургон с аппаратурой и другими участниками группы ехал следом.
С Виталием я простился довольно сердечно, парнем он оказался неплохим, и если Дина с ним счастлива – оно и к лучшему.
Когда я притормозил на заправке, мы с Яром зашли в магазин. Он набрал каких-то шоколадок, уверяя, что помрет иначе голодной смертью, пока доберется до Новгорода – там был следующий концерт. Да, наши пути расходились, но мы взяли друг у друга адреса, телефоны, все. Он должен был послать мне смс, чтобы я встретил его на вокзале.
Расставаться не хотелось, но я верил, что все ненадолго. Если я хочу, чтобы Яр стал частью моей жизни, то не должен сам его бросать. Нельзя ведь вечно ходить по пятам, как собачка, так можно и наскучить. Так я себя уговаривал, терзаясь сомнениями, страхами и, все еще пытаясь понять, что он во мне нашел. Я же обыкновенный.
Пока я расплачивался, мой раскрытый бумажник лежал на прилавке. И я услышал, как тихо за моей спиной выругался Яр. Я сначала не понял, оглянулся, потом вспомнил, что так и не выложил из кошелька нашу с Диной старую фотографию, одну из лучших, сделанную года три назад.
А Яр будто увидел привидение.
- Димон? – переспросил он у меня глухо. – Дмитрий Алексеевич Никонов?
Я не понимал, откуда он знает. Паспорт увидел? Странно, но я же…
- Рад познакомиться. Виталий. Слышал про меня, наверное? А впрочем и так понятно. Ну и говно же ты, Дмитрий Алексеевич.
Я был так ошарашен, что не мог ничего выговорить. И просто позволил ему уйти, стоял, как столб. Смотрел, как он ловит машину и едет дальше без меня.
Лишь минут через десять накрыло осознанием, и недостающий кусочек паззла с щелчком встал на место.
В ушах звучал его голос, вчера же только говорил: «Нет, Яр это не от Ярослава. И не от Ярополка. И хватит издеваться, это второе имя, которое сам взял. Так славяне называли солнце. Самонадеянно, да?». Я тогда что-то ответил, кажется, пошутил про его веснушки… Незначительное. Столько незначительных, на первый взгляд, мелочей.
«Вау, Яр, девчонки будут плакать» и еще что-то в таком духе – пьяный треп вокруг, который я пропускал мимо ушей, а он отшучивался. Дошутились.
Конечно, теперь я понимал, почему ушла Дина. Его нельзя было не любить, просто немыслимо. И он был в разы лучше, пусть и… По-другому смотрел на этот мир? Брал, что хотел, жил, как хотел?
Вернувшись домой, я не находил себе место, звонил ему десяток раз, не получая ответа. Потом наткнулся на сказанное механическим голосом: «Аппарат вызываемого абонента…». Очень однозначный и прямой ответ на все вопросы. И больно было, не передать словами. Это была не обида, и алкоголь тут нисколько не помог. Хотелось выть. И я выпросил на работе еще несколько дней, сказавшись больным. Я знал, что ждать бесполезно, и все равно ждал. Мучительно, не забывая ни на минуту.
И вот – звонок в дверь и на пороге Дина. Ненужный серьезный разговор, горький привкус кофе.
- Он тебя бросил, да? – спросил я ее напрямик. Она вздрогнула, будто ударил. Тут же почувствовал себя мерзавцем.
Мы провели вместе очень неловкий час, потом она ушла, ожидая, что я задержу, и недоумевая, почему я этого не делаю. Если бы ей хватило смелости спросить, то я бы смог вернуть ответ: «Извини, Дин, но я люблю другого». Смешно, как в дешевой оперетте.
Но ее приход все же чем-то помог. Я понял, что раз она пришла ко мне, то его уже ждать не стоит. Не вернется, слушать не будет, он так решил, как бы это ни было…
Теперь мне хотелось скорее уйти из дома, будто сами стены меня подвели и обманули. Я набросил куртку, выждал с трудом десять минут, чтобы Дина точно ушла и не решила, что я бегу за ней.
На улице было жарко, очень. Я притормозил было, поняв, что выпал из реальности совсем и не уследил за погодой, но возвращаться и переодеваться не хотелось совсем.
- Собрался на северный полюс?
Я привычно уже вздрогнул и обернулся. Яр-Виталий не растерял привычки подкрадываться ко мне незаметно. Может, действительно подрабатывал в спецслужбах на полставки, не знаю.
- Я думал, она уже не выйдет из подъезда. Останется у тебя, - его голос звучал ровно, даже небрежно.
- Ждал? – спросил я без интереса, ответ я уже знал, видел по его лицу. – Меня?
- Нет, блин, нашу бывшую девушку, - он усмехнулся, пусть и не очень весело.
- Нехорошо получилось, - произнес я, хотя мне было все равно. Голова казалась пустой и очень легкой.
- Да, нехорошо, - отозвался он эхом.
Мы шли рядом по улице, и я понимал, что еще пара миллиметров, и его пальцы соприкоснутся с моими. На фоне этого все как-то теряло свою значительность.
Автор: Maxim
Категория: Слэш
Фандом: Ориджинал
Пейринг: М/М
Рейтинг: R
Жанры: повседневность, русреал
Размер: Мини (6500 слов)
Саммари: что делать, если любимая девушка ушла к другому? Опустить руки и впасть в отчаяние? Или пойти ва-банк и попытаться ее отбить у счастливого соперника?
читать дальшеЯ раньше никогда не задумывался, насколько волнительным событием может оказаться обычный звонок в дверь. О таком вряд ли думаешь вообще, пока не довелось коротать часы в ожидании, прислушиваясь в тишине к каждому звуку.
Ждал я долго, старался даже реже выходить на улицу, потому что боялся: вдруг уйду, а тот, кого я так хотел увидеть, все-таки придет, постоит у запертой двери и не дождется. И вот я сидел, как приклеенный, слушал шум машин за окном и как капает на кухне вода из крана. Кап-кап, и так много часов подряд. Замечательное времяпрепровождение последнего дня отпуска.
А тот, кого я так ждал, все не шел и не шел, потому что на самом деле не обещал прийти и, может, не собирался, и забыл уже давно, наверное, про меня. Получалось, что ждал я напрасно, но все равно не мог заставить себя перестать. И вот – трель дверного звонка. Слишком резкая, будто из другого измерения.
И я вдруг сделался очень медлительным. Вместо того, чтобы опрометью броситься к двери, принялся суетливо искать потерявшийся тапок, споткнулся о коврик и едва не наступил на задремавшего кота. Лишь после третьего звонка я таки смог открыть.
- Здравствуй, - сказала мне Дина и уверенно переступила порог, потом все же замешкалась, оглядываясь по сторонам и будто выискивая изменения. Или присутствие другой женщины. – Ты меня ждал, - заключила она, даже не спрашивая. Утверждая.
- Ждал, - ответил я скорее на автомате, еще не до конца осознав реальность происходящего. И разглядывал ее так внимательно, будто видел впервые. Тоже искал изменения и не находил. Знакомое весеннее пальто светло-бежевого цвета, те же духи и едва уловимый запах какого-то крема. Кажется, прическа чуть другая, и цвет волос стал отливать медью. Раньше бы я и не заметил вовсе, я вообще плохо умел замечать мелочи или то, что считал мелочами. И пусть Дина почти не изменилась, но… Видимо, изменился я, причем, сильнее, чем полагал раньше.
Полгода назад, когда она ушла, я вначале принял все за шутку. Пару дней занимался своими делами, ждал звонка. Не дождавшись, позвонил сам.
- Дим, все кончено, понимаешь? – сказала она мне тогда. – У меня есть другой. И мне с ним хорошо. Нет, я не изменяла тебе. Хочу, чтобы ты знал. И прости.
Потом я пил, кажется, несколько дней к ряду. И убеждал себя, что пройдет месяц, нет, пара недель, и она вернется. Почти убедил. Ведь Дима и Дина – идеальная пара, так считали все наши общие друзья. Я сам так считал. И не понимал, чего ей не хватало. Все слишком размеренно? Нет романтики, встрясок? Но я же все устрою. Я смогу, сделаю, справлюсь. Я… Может, слишком много было этого «Я».
Потом первое потрясение прошло, алкогольный туман развеялся, и я начал осознавать, что само все не решится. Мне нужно действовать, добиваться ее снова, доказывать… Всего этого не хотелось, но я быстро убедил себя, что игра стоит свеч, и для начала решил выяснить все про своего конкурента. Сказать было проще, чем сделать, ведь после того единственного разговора Дина не отвечала на мои звонки, друзья тоже отмалчивались, удалось расколоть лишь одного общего приятеля, Петьку, которому по большому секрету детали поведала жена. Жены Петька боялся, как огня, и водки мне пришлось влить в него немало.
- Да дура она у тебя, Дим, как и все бабы, - заплетающимся языком вещал мне Петька, - романтики ей захотелось. Типа ты скучный, жизнь серая. С жиру бесится просто. А этот ее новый? Моя говорит, музыкантишка какой-то из этой… как ее? Волк-группы. Зовут Виталием.
- Фолк? – переспросил я, подливая ему еще и попутно прикидывая, не надо ли бежать за новой бутылкой.
- Да один хрен, - Петька зевнул и задумчиво посмотрел на свой стакан. – Неформал вшивый. И наверняка стремный. Она даже фоток не кажит. Даже моей Люське. Говорит, сглазить боится. Да только херня это, бабы же хвастаться любят. А если не хвастается – значит нечем. Дура она у тебя. Как все бабы…
Петьку явно начинало клинить, того и гляди отключится, а инфы все еще было слишком мало.
- А как группа называется? – спросил я как бы между прочим.
- Да не знаю, говорю же, Динка шифруется. Слышал, жаловалась моей, что милый свалил на какой-то фестиваль, а ее по работе не пустили. Так что одна она сейчас, Димон, лови момент, - Петька подмигнул мне, потом протяжно зевнул, смахнул случайно локтем со стола свой стакан, выругался и зевнул еще протяжней.
- Порядок, Петь, - ответил я на автомате, не без труда оторвав зад от табурета, чтобы обеспечить кореша новой посудой - а где фестиваль проходит, не в курсе?
Петр почему-то молчал. Обернувшись, я увидел, что он уже крепко спит, уткнувшись лбом в лужицу водки на столе.
Кажется, мой информатор не вынес методов допроса. И что теперь делать?
Оставалось лишь обратиться за помощью к интернету, надеясь, что фестивалей с участием фолк-групп не так много. Крупных фестивалей, продолжительностью в неделю. Это чуть-чуть облегчило мне задачу, но все равно я убил несколько часов, копаясь в ссылках. Пришлось налить себе кофе, чтобы не заснуть, дважды сунуть голову под холодную воду, чтобы протрезветь, и таки мои мучения оказались не напрасны. Я нашел один, стартовавший пару дней назад в Приозерске. Простенький сайт с темным фоном, кривой баннер с призывом не пропустить «самое громкое событие года» и список участников. Переходя по ссылкам на сайты групп, я выделил в итоге одну. «Одинокий волк», фолк-группа из Санкт-Петербурга. Прошлым летом Дина была на их концерте как раз с той самой Люсей. И солиста звали Вит, настоящего имени я на сайте не нашел, но несложно было догадаться, что это сокращение. А вот фоток с различных мероприятий хватало, и залип я надолго. Признаться, испытал шок. Петька оказался прав: солист оказался заросшим и бородатым. Небольшого роста, с пивным брюшком и лет на семь меня младше, а Дины так вовсе лет на восемь. Но едва ли можно было предположить, что ее привлекла молодость и свежесть. Юным он, конечно, был, но вот свежим… едва ли. Почти на каждой фотке он был пьяным, с банкой пива или еще чем в окружении столь же нетрезвых фанатов. Чем дольше я смотрел, тем больше убеждался, что и в свои тридцать с хвостиком я в сравнении с ним Ален Делон. К утру непонимание мое достигло критического значения, я даже был готов позвонить Дине, пусть и понимал, насколько это бесполезно. Вместо этого дождался девяти утра и позвонил на работу, чтобы выпросить несколько дней отпуска. Там очень удивились, но отпустили, ведь не отгуленных дней отпуска у меня было где-то под шестьдесят, и отдел кадров не знал, как бы меня поделикатней в этот отпуск все же отправить. Раньше я смысла в этом вовсе не видел, потому что не переносил безделья, и всякие там поездки на море повергали меня в глубочайшее уныние. Дина чаще ездила куда-нибудь с подругами, а я за все платил. И мероприятия, подобные этому фестивалю, тоже посещала без меня. Только теперь я осознал, насколько зря так спокойно ее отпускал. Но я ей доверял и думал лишь о нашем совместном будущем, планировал семью… И допланировался.
Петьку я смог растолкать только к полудню, и то он долго сопротивлялся и обзывал меня извергом, а то и еще хуже. К этому моменту я успел заказать через интернет билеты на «мероприятие года», проходящее в глуши под Приозерском, распечатать карту, без которой мне было бесполезно рассчитывать, что когда-нибудь туда доберусь и договориться с другим приятелем, альпинистом Вадиком, насчет спальника, палатки и всякой подобной фигни. Сам я ничего такого дома давно не держал. И в голову даже не приходило.
Выставив возмущенного Петьку, я принял душ, перерыл шкаф в поисках подходящих шмоток, закидал их в рюкзак, что-то на себя напялил и завис перед зеркалом, прикидывая, похож ли я теперь на неформала. Для достижения этой цели я выбрал старую кожанку, которая не отправилась в помойку лишь благодаря Дине, линялые джинсы, которые я в последний раз надевал на субботник, и футболку с какой-то готичной эмблемой, привезенную Диной с похожего мероприятия. Вердикт оказался неутешителен: я был похож на офисный планктон в стильном прикиде а-ля бомж. Подумав, я взлохматил волосы, силясь привести их в творческий беспорядок. Беспорядок получился не очень творческим, но я решил, что сойдет. В конце концов, были и плюсы: в таком виде я стал выглядеть моложе и даже сошел бы за одного из слегка перезрелых фанатов этого Витальки. С оговоркой, что я был абсолютно не заросшим, конечно. Но времени поправить это упущение не было: пока я обрастаю, фестиваль подошел бы десять раз к логическому концу.
По пути к альпинисту Вадику я заскочил в супермаркет и накупил всяких не шибко возбуждающих аппетит консервов - едва ли на «мероприятии года» можно было раздобыть пропитание. Предстоящая поездка виделась во все более мрачном цвете, но, вопреки доводам рассудка, я впервые за месяц чувствовал себя действительно хорошо. Адреналин зашкаливал так, будто я собирался провернуть сделку года. Да что там говорить, на самом деле речь даже шла о сделке всей моей жизни. Я твердо решил вернуть Дину и отступать не собирался. А значит, нужно было все разведать, возможно, даже втереться противнику в доверие, главное – не перегибать палку, чтобы Дина не узнала обо всем раньше времени.
Почему-то я был уверен, что даже если она и показывала этому Виталию когда-то мое фото, едва ли он меня узнает в этом прикиде, тем более, что постоянно на своих концертах видит сотни лиц. Может, мы и не познакомимся, мне главное получить ответ на всего лишь один очень непростой вопрос: «Что она в нем нашла?».
Стоит мне понять, и половина дела будет сделана. Узнаю, чего ей не хватало – смогу ей это дать. В сказанную ею муть про любовь я, честно говоря, верил не особо. Мы же взрослые люди, время гормональных всплесков и детских влюбленностей давно прошло, настала пора серьезных зрелых отношений. Мне казалось, что Дина это понимает. Что ж, если все же нет, то я надеялся, что очень скоро поймет.
Забрав у Вадика походную амуницию и отбившись кое-как от расспросов, чего это меня дернуло податься в походные романтики, я с боем преодолел полуденные пробки и выехал на трассу. Самое время было врубать навигатор, музыку и попробовать расслабиться хоть чуть-чуть. Первые два пункта я легко исполнил, пощелкав несколько кнопок, а вот с последним оказалось сложнее. Я то и дело отвлекался от дороги, бросая взгляды на распечатанную фотографию этого Виталия, которую закрепил рядом с навигатором. По задумке, его противная рожа должна была поддерживать во мне уверенность в собственных силах. На деле – глядя на него, я начинал еще больше нервничать, подозревая какой-то подвох.
Может, он очень обаятелен и обладает отличным чувством юмора? Или очень хорошо понимает, чего хочет девушка? Гигант секса, у которого член под двадцать сантиметров? Знает одиннадцать языков и тайно работает на спецслужбы, не иначе.
Я все больше убеждался, что правильно так сорвался ехать в глушь, чтобы на него посмотреть. Если я не докажу себе, что он обычный чмошник и неудачник, задуривший Динке голову своим якобы безмерным талантом и тонкой душой поэта, то буду чувствовать себя неполноценным до конца дней своих.
Короче, чем ближе становился злополучный Приозерск, тем больше я себя накручивал. К тому же сказывалась моя нелюбовь к поездкам: часа через три я чувствовал себя вообще никаким, но остановился за это время лишь раз, чтобы перекусить в кафешке на заправке. Непреодолимая сила тянула меня вперед.
Увы, выехал я, как оказалось, недостаточно рано: злополучная тусовка проходила не «под Приозерском», а далеко за Приозерском. Я сто раз проклял лживую инфу на сайте и призывал кару небесную на головы злополучных организаторов. Но это были еще цветочки, потому что когда я увидел проселочную дорогу, на которую мне любезно предлагал свернуть навигатор, мне захотелось плакать. И свое отношение я смог выразить лишь одним лаконичным - «блять».
Делать было нечего, зайдя с телефона в интернет и сверившись еще раз с маршрутом, прописанным на сайте, я все-таки свернул с шоссе, понимая, что с подвеской мне, скорее всего, придется попрощаться. Была лишь слабая надежда, что отвалится к чертям она уже на обратном пути. Где-нибудь под Питером и, желательно, рядом с автосервисом. Все-таки я после всех потрясений сделался непоправимым оптимистом: так случается, когда считаешь, что хуже уже быть не может, и потому невольно надеешься на лучшее.
Машина подпрыгивала на ухабах, я тащился со скоростью улитки и думал о том, что, по крайней мере, мою новенькую "Мазду" едва ли смогут отсюда угнать, потому что я легко смогу догнать угонщика пешком.
Правда, где-то через час от моего оптимизма не осталось и следа: начало темнеть, справа лес, слева лес, а вожделенного лагеря фанатов фолк-музыки так и не было видно на горизонте. И вообще никаких признаков, что на сто километров окрест есть хоть одна живая душа. В довершение всего великолепия через десять километров навигатор начал сходить с ума, предлагая мне свернуть аккурат в ближайшее дерево. Я заглушил мотор, вышел из машины и закурил. Ситуация требовала тщательного обдумывания. Возвращаться обратно – уже не вариант. Ехать вперед? Я боялся, что заблужусь еще больше и сгину в этой чаще. Ситуация была откровенно дурацкой и при этом опасной, я корил себя, за то, что так необдуманно во все это ввязался, и за собственный очевидный топографический кретинизм. И когда за спиной раздалось довольно эмоциональное «Ахуеть!», то едва не решил, что произнес это сам. Потом подпрыгнул от удивления, выронив сигарету, и, боясь, что уже подвинулся рассудком, резко обернулся. На дороге прямо за моей тачкой обнаружился парень с двумя канистрами воды, которые он, видимо, пер с какого-то источника в лагерь.
Я сначала даже дар речь потерял, не веря в собственное счастье. Он смотрел на меня, как на тень отца Гамлета, я точно так же пялился на него.
Пацан был довольно худосочный, лет двадцати, едва ли больше, одет в вытянутую красную футболку, забрызганную водой, руки были украшены десятком цветных фенечек, на левой была какая-то татуировка, в потемках не разглядеть, но что-то с крыльями. Может, ангел или какая-то оккультическая хрень. Собственно, плевать, для меня этот парень реально стал посланником небес.
- Заблудился? – спросил он меня, поняв, что я так и буду стоять еще долго, будто язык проглотил. – Ты на фест?
Я энергично закивал, потом все же обрел дар речи.
- Покажешь дорогу?
- Да не вопрос. Разворачивайся, стоянку машин ты недавно проехал. Дальше парковаться уже негде, - заметив выражение моего лица, он добавил: - Если хочешь, пусти меня за руль. Я тут с утра микроавтобус разворачивал, ничего, не покоцал.
Пускать его за руль мне абсолютно не хотелось, но выбора особого у меня не было, потому что представления, как тут развернуться, я не имел никакого. Лучше уж пару километров ехать задним ходом. Но выставить себя сразу же идиотом я был не готов, потому бросил парню ключи и быстро полез на пассажирское сиденье. Он не соврал, развернулись мы каким-то чудом без повреждений, пусть я про себя и вспомнил все известные матерные слова, видя, что запаса у нас считанные миллиметры.
Проехав пару километров в сторону шоссе, мы свернули налево, я этот поворот, скрывавшийся в зарослях, вовсе в потемках проехал, не заметив. Совсем скоро моя несчастная машина выехала на широкую поляну, забитую тачками разной степени убитости. Тут я почувствовал себя чуть-чуть не в своей тарелке: моя машина даже грязной и пыльной разительно выделялась на их фоне. Но думать об этом надо было раньше. Я включил в салоне свет, чтобы снять и спрятать навигатор с магнитолой.
- О как. Фанат? – удивленно протянул парень, я проследил за его взглядом и чуть не выругался вслух: на лобовом стекле по-прежнему красовалась забытая мной фотография злополучного Виталия. И выглядело это… странно со стороны, если мягко выразиться.
- Угу, - промычал я, искренне надеясь, что к тридцати годам краснеть я разучился. Потом спохватился. – Подружка очень просила взять автограф, а я боялся, что спутаю, у кого именно брать.
- Ну да, ну да, - покивал парень, понимающе усмехнувшись. Поверил он мне или подумал что-то свое, я так и не понял, но зато при свете смог его лучше рассмотреть. Был он белобрысый, с веснушками на носу. Лицо приятное, черты правильные, и был бы он не примечателен ничем, прямо как я, если бы не глаза: неожиданно темные и очень выразительные, с лукавыми искорками и насмешливым прищуром. Я запоздало понял, что мой интерес был замечен, и, кажется, полным идиотом мне все же предстать удалось.
- Меня, кстати, Яром зовут, - сжалился новый знакомый, заметив мое смущение.
- Димон, - выдавил я, вовремя сообразив, что представляться Дмитрием Алексеевичем тут явно не стоит.
- Пошли, Димон, провожу тебя в лагерь, пока ты снова не потерялся, - не удержался таки он от подколки. Но тон оказался настолько дружелюбным, что обидеться было невозможно, и я, напротив, даже почувствовал себя более в своей тарелке.
- Где твоя компания остановилась, в темноте найдешь – или?
А вот этим вопросом он поставил меня в тупик окончательно.
- Я один приехал, - пришлось мне сознаться. – Понимаешь, спонтанно вышло и все дела. Состыковаться ни с кем я не успел.
- Понимаю. Только места свободного под палатку ты уже не найдешь. Только если на организаторской лужайке.
- Это где большой костер, толпа народа и так далее? – ляпнул я, прикидывая, насколько в очередной раз попал и выйдет ли вздремнуть хоть на часик.
Яр коротко хохотнул.
- Смешной ты все-таки. Нет, это поляна, на которой разместились музыканты и орги. Там места еще чуть-чуть осталось.
- А разрешат? – поинтересовался я с большим сомнением, пытаясь понять, в чем же окажется подвох. Не может же все быть так легко и классно. И тут же получил крайне самонадеянный ответ.
- А кто ж мне запретит?
Посмотрев на безмятежно улыбающегося Яра, который шел вперед поразительно легкой и расслабленной походкой, я окончательно уверился, что запрещать ему что-то – преступление и такая ересь даже никому в голову не придет. Кажется, этот парень умел быть своим везде и производить всегда самое лучшее впечатление, в какое тряпье не был бы при этом одет. Всегда завидовал такой способности.
Тем временем, мы миновали парковку и площадку побольше, на которой находилась сцена. Там уже вовсю шли приготовления к вечернему шоу. Яр показывал мне что-то, говорил, я на автомате кивал, борясь с желанием за него ухватиться. Народу было много. Очень много, я от такого отвык давно. От огоньков многочисленных костров рябило в глазах, они расползались от основной площадки, теряясь среди деревьев. Интересно, а как же «не жгите летом в лесу костры»? Видимо, местные организаторы просто забили на подобную «ерунду».
- Вот мы и пришли, - сказал Яр, свернув в какие-то кусты. То ли организаторы любили экстрим, то ли старались так оградиться от желающих лезть с идиотскими вопросами, не знаю. Пока продирались через заросли, я весь искололся. За зарослями была другая поляна, чуть поменьше. В центре поляны был костер, предусмотрительно ограниченный кирпичами. От мысли, что их специально привезли с собой, мне вдруг сделалось очень весело.
По краям поляны были тесно понатыканы палатки, вокруг костра сидели люди, валялись вперемешку бутылки и музыкальные инструменты, было довольно шумно, но не так, как на главной площадке – заросли все же немного глушили звук. Я так засмотрелся, что споткнулся о какой-то коварный корень, и обязательно бы впечатался носом в землю – рюкзак мне ловкости не добавлял – но Яр, бросив свои канистры с водой, успел меня поймать. Поразительно легко для его субтильной комплекции.
- Спасибо, - пробурчал я, чувствуя себя абсолютнейшим медведем и радуясь, что крышки парень завинтил хорошо, и добытая вода не разлилась.
- Всегда пожалуйста, но под ноги все же посматривай, - ухмыльнулся он мне в ответ беззлобно.
Наш приход заметили абсолютно все, хотя, казалось, до того были полностью поглощены разговорами и алкоголем.
- Яр! – пробасил какой-то здоровяк, ломанувшись нам навстречу. – Мы уж думали, что тебя там русалки похитили. Кого ты там привел?
Чуть притормозив, чтобы в нас не впилиться, здоровяк уставился на меня и добавил не особенно дружелюбно:
- А это что за?..
- Это Димон, - перебил его Яр. – Он со мной.
Последние слова он произнес с нажимом и чуть громче, чтобы слышали и остальные.
- А, Димон, - здоровяк тут же стал само добродушие. – Приобщаешь приятелей-цивилов к нормальной жизни? Молодца. А я Вит, солирую волкам.
Я не сразу понял, о чем он вообще. В темноте я лицо толком не рассмотрел. Потом как ошпарило. Вит. Виталий, тот самый.
- Он в курсе, - расслышал я через звон в ушах голос Яра. – У него твоя фотка на лобовом стекле тачки висит.
Виталий, видимо, сначала офигел, потом громко и похабно заржал. Теперь Яра мне хотелось убить. И, кажется, лицо таки залила краска, благо, что темно.
- От тебя его подружка фанатеет, - счел все же нужным пояснить засранец-Яр. – Не будь жмотом, помоги человеку.
- А чего подружку с собой не взял? – тут же оживился Виталий.
- Тебя не спросил, - Яр насмешливо фыркнул.
- С работы не отпустили, - услышал я, будто со стороны, собственный бесцветный голос.
- Знакомая тема, - отозвался Яр сочувственно. – Начальство – зверье.
Вит только покивал, по его виду казалось, что ему эта тема незнакома вовсе. Странно, если учесть, что он приехал без Дины. Или Петька ошибся? Вышло бы очень неловко.
К счастью, мои опасения не подтвердились. Меня подвели к костру, перезнакомили со всей компанией. Ни одной из коротких или длинных кличек я не запомнил.
- Бросай рюкзак и присаживайся, - предложил мне Яр. – Палатку утром поставишь, а то еще вляпаешься в каких-нибудь муравьев, будешь еще месяц чесаться. У меня в палатке место есть, перекантуешься до утра, если что.
Это предложение моя ноющая с непривычки от рюкзака спина восприняла крайне положительно, я устроился рядом с ним у костра, и мне тут же сунули в руки какое-то пойло, подозрительно по запаху напоминающее самогон. После всех потрясений мой организм принял его, как манну небесную, и я легко задвинул все мысли о том, как плохо мне будет утром.
Общий разговор, когда с формальностями было покончено, тут же возобновился снова, на меня бросали лишь короткие любопытные взгляды. Видимо, Яр пользовался уважением, и докапываться до меня никто не рискнул. Это радовало неимоверно, я был слишком уставшим, чтобы врать правдоподобно, и слишком шокированным внезапной встречей с Виталием. Я не думал, что она случится так быстро, и не думал, что Виталий окажется таким громким, грубоватым, неотесанным. С сальными волосами и пивным животиком. Мой мозг отказывался все это воспринимать. Я все же давно знал Дину, и этот Вит был совсем не в ее вкусе. Неужели настолько влюбилась в талант? Я не мог поверить и даже жалел, что не додумался послушать в пути их музыку. Впрочем, это упущение скоро будет исправлено.
- Странный ты, - вдруг произнес Яр. Я вздрогнул, только сейчас осознав, что он за мной не первую минуту внимательно наблюдает.
- Почему? – я снова занервничал. Вот уж чего, а вызывать подозрений мне вовсе не хотелось.
- Не могу сказать, почему. Просто странный. И явно не фанат нашей группы, раз меня вовсе не узнал, а Вита узнал не сразу.
- Не я фанат, подружка, - попробовал я вяло защищаться. Мне как-то и в голову не пришло рассматривать остальных участников группы внимательно, и вот – первый прокол.
- Видимо, очень горячий фанат твоя подружка, раз ты в Вите едва дырку взглядом не просверлил. Брось это дело. Любимые музыканты потому и любимые, что недоступны. А ты парень интересный, ей, наверное, с тобой неплохо.
Я слушал его, кивал, поддакивал, и мне становилось только хуже. Потому что он был в корне не прав. Меня променяли на этого заплывшего борова. Так обидно мне не было, наверное, еще никогда в жизни. Я не понимал, как так можно, я же лучше его во всем. И от одной мысли, что он касался моей Дины, мне становилось дурно.
К счастью, Яр быстро понял, что тема мне неприятна и с нее срулил, перейдя к рассказу о местных порядках. Я сам не заметил, как начал смеяться его шуткам, позабыв даже про Виталия. Рассказчиком Яр оказался отменным, а с его живой мимикой и жестикуляцией стоило в кино сниматься или ведущим ток-шоу работать.
Когда нашу беседу на полуслове прервал громкий и не очень приятный звук трубы, я встрепенулся, совершенно забыв к тому моменту, зачем я тут вообще.
- Ты же пойдешь на вечерний концерт? – спросил Яр, и я понял, что отоспаться в палатке мне не светит.
- Вы играть будете?
- А то! Но если не хочешь…
- Нет-нет! – отозвался я обреченно, пытаясь изобразить голосом энтузиазм. Кажется, вышло не очень, потому что Яр приподнял чуть удивленно брови и снова хмыкнул.
- Ну пошли, раз так.
На главной площадке теперь было не протолкнуться, и Яру пришлось взять меня за руку, чтобы не потерять. Вышло у него это так естественно, что не показалось странным. Кажется, он решил взять меня под свое крыло – что ж, я был абсолютно дезориентирован, морально раздавлен и потому вряд ли имел что-то против. Да и понравился мне Яр, если честно.
Вместе мы рассекли толпу, пробравшись к самой сцене, там меня Яр поставил у заграждения, дал в руки пластиковый стакан с пивом и настоятельно посоветовал стоять тут и никуда не деваться.
Пиво после самогонки явно было плохим решением, но я выпил и его, потому что сильно нервничал, понимая, что сейчас услышу выступление своего соперника.
Сначала играла одна группа, потом еще одна. Играли очень неплохо, хотя слова песен тонули в гомоне и криках довольной толпы, потому разбирал я не все. Видимо, «Одинокие волки» пользовались тут уважением, и явно не стоило их ждать на разогрев.
После четвертой группы я уже перестал вслушиваться, меня несло на волне пьяного дурмана, я улыбался, сам не зная чему, и думал о том, что мне интересно, на каком инструменте играет Яр. Гитара? Нет, слишком банально. Наверное, клавиши или ударные. Или какой-нибудь странный инструмент, название которого я не слышал никогда.
Наконец «Волков» объявили, толпа ответила пронзительным восторженным воем, от которого у меня едва не заложило уши. И музыканты вышли на сцену.
Вит действительно пел хорошо. Голос у него был сильный, сочный, я мог разобрать каждое слово. Текст песни был тоже очень и очень хорош. Все это я отмечал, пока не вступила скрипка. После я просто выпал из реальности. Яр играл, как бог. И был красив в этот момент, как бог. Просто невозможно. Я следил за тем, как извивается его тело, словно он со скрипкой был единым механизмом, создающим волшебную, непередаваемую мелодию. То, что я звуки скрипки не любил никогда, было теперь позабыто мной окончательно и бесповоротно. «Волки» отыграли три или четыре песни, потом объявили перерыв, и они исчезли со сцены под жалобно-разочарованный гул фанатов. Я стоял, как приросший к месту, чувствуя себя абсолютно оглушенным и будто вывернутым на изнанку. Я понимал, что со мной что-то только что случилось, но описать словами это было сложно. Я понял только, что навсегда влюбился в их музыку. Вернее, в его музыку. Это было фантастически здорово.
- Понравилось? – спросил слегка запыхавшийся Яр, возникший рядом со мной опять незаметно.
Я мог лишь кивнуть, буквально впившись взглядом в его лицо, сохранявшее все еще на себе отпечаток той красоты, которую я видел на сцене. Я отстраненно отметил, что он искусал губы, и теперь они опухли. Так, будто не играл, а целовался с кем-то взасос. И еще я понимал, что хочу его сейчас поцеловать. Хочу шарить руками по его телу, проверяя, такое ли оно стройное и гибкое, как кажется.
Я уже давно считал себя человеком зрелым и состоявшимся, пожалуй, даже слишком зрелым для своего возраста. Врать себе я причин не видел никаких: Яра я в данный момент хотел. Безумно. Я никогда в жизни не переживал такого желания обладать кем-то полностью и безраздельно. Хотя бы на краткий миг. Мне в пору было радоваться неудачному опыту, полученному еще на первом курсе института, когда хотелось все испробовать и понять, что же на самом деле мое. Когда я любил раскачивать границы дозволенного. Казалось, что лет сто назад это было. Я все же очень сильно поменялся с тех пор. Может, поэтому она разлюбила?
Сейчас я не хотел думать об этом, потому что думать было вообще сложно, когда Яр на меня так смотрел. Я понимал по его взгляду, что он все понимает и решает сейчас, как поступить. И он решил.
- Пойдем, - просто сказал он и тут же снова растворился в толпе. Я бросился следом, стараясь не упустить из виду красную футболку. Это было просто жизненно важно. Что делаю, зачем – я старался не думать, да и не хотел. Впервые за много лет я себя просто отпустил. Продираясь к лагерю через знакомые кусты, я весь расцарапался, но даже не заметил. Костер был потушен, в лагере не было никого.
- У тебя кровь на щеке, - тихо произнес Яр, касаясь моего лица кончиками пальцев. Теми самыми пальцами, которыми он так божественно играл. Я зажмурился, борясь с желанием поцеловать каждый. А он смахнул капельки крови и поднес пальцы к губам, будто желая попробовать. И я не выдержал. Даже не зафиксировал момента, когда на него набросился. Очнулся лишь, когда понял, что Яр тянет меня куда-то в сторону, а я не могу от него отлипнуть, целую так, что, что воздуха не хватает. Кому вообще нужен воздух? Точно не мне и не сейчас.
- Ты псих, - Яр тихо и довольно рассмеялся. – Пойдем в палатку, а то вдруг кто-то вернется. Я мог лишь позволить себя вести, снова за руку, как ребенка. Голова шла кругом, на губах был его вкус, а еще капля крови. То ли его, то ли моей, я уже не знал, просто снял языком, закрепляя тем самым невидимую связь. В палатку мы ввалились неуклюже, как пьяные, едва ее не снесли вовсе, и как только за нами опустился полог, отрезая от прочего мира, я снова впился в его губы. Дрожащими пальцами я пытался стащить с него футболку, материя протестующе трещала, а он снова смеялся, пытаясь не более ловко мне помочь и лишь мешая.
Мне казалось, что прошла вечность, пока мы разобрались с одеждой. Прижаться голой кожей к его обнаженному телу было даже слишком хорошо. Я гладил его, целовал, дурея от такого непривычного и терпкого запаха. Он тяжело дышал, запустив пальцы в мои волосы и перебирая, как струны инструмента. От одного этого я был уже почти в экстазе. Но ему нужно было больше. Он терся об меня бедрами, упираясь мне в живот стоящим членом, одновременно и провоцируя, и приглашая. Конечно, долго я терпеть это не мог. Перевернул его, кое-как разобравшись, что делать. Он поймал меня за руку и втянул в рот мои пальцы, смачивая их слюной. Меня от прикосновений его языка словно током прожгло, я заторопился, опасаясь, что сейчас опозорюсь. Если ему и было больно, мне он не дал этого понять никак. Я же в первый миг замер, не двигаясь и закрыв глаза, прислушиваясь к ощущениям. Это было не просто тесно, горячо или еще как-то. Подходящее слово – близко. Ближе не придумаешь и не пожелаешь. Все, как я хотел.
Дав ему привыкнуть, я начал двигаться, сначала осторожно, плавно, пытаясь дать привыкнуть себе и ему. Потом он дернулся навстречу, прижимаясь спиной к моей груди, и меня снова унесло. Я целовал его шею, прихватывая нежную кожу горла сначала осторожно, потом уже без стеснения оставляя следы зубов, помечая, доказывая себе, что он мой. Что мне можно сейчас все. Толчки, плавные в начале, стали резкими и рваными, по моей спине ручейками стекал пот, в голове была лишь одна мысль «осторожней», но я не мог уже с собой совладать, и все мысли ушли.
Очнулся я, лежа на нем, пытаясь безрезультатно восстановить сбившееся дыхание. Воздух вырывался из груди с хрипами. И огромных усилий стоило приподняться и скатиться в сторону, чтобы совсем его не задавить. Яр дышал так же тяжело, зрачки его темных глаз почти вытеснили радужку, и глаза казались теперь абсолютно черными. Губы же были искусаны так, что смотреть неприлично. И я любовался, потому что красивей его, казалось, не видел никого и никогда. Даже Дина…
Вспомнив про нее, я забыл, о чем вообще собирался подумать. Все произошедшее было верхом неправильности, нельзя было даже сравнивать. Но пробудившийся рассудок участливо напомнил: «Она же тебя бросила. Ты свободный человек. Зрелый и свободный, помнишь? И делать будешь, чего душе угодно. И плевать тебе на всех».
Было легко сказать, а сделать сложнее. Я забыл, как это – делать, что душе угодно, никого не слушать и просто жить. Запоем, без оглядки. У меня словно только сейчас открылись глаза. Я вдруг понял, почему от меня ушла Дина, чего ей не хватало, чего она хотела. Вспомнились туманные намеки и несостоявшиеся разговоры, когда я уводил тему в сторону, даже не замечая. Теперь я все знал. Только что мне с этим знанием было сейчас делать?
- Жалеешь?
Я вздрогнул, снова пропустив момент, когда Яр переключился с собственных ощущений на меня. Теперь его взгляд был очень цепким, словно прожигал насквозь.
- Нет. Ни капли, - ответил я уверенно и обнял, мимолетно коснувшись губами его виска. Так было теплее и правильнее. Уютно. Будто тонкий материал палатки отделял от всего прочего мира лучше любых каменных стен. Я лежал, слушая дыхание Яра и шум леса. И был счастлив, потому что впервые в жизни по-настоящему влюбился. Глупо, как почти не бывает, с первого взгляда. Или первого прикосновения. Я уже не мог вспомнить, когда меня к нему потянуло. И еще более нелепым казалось, что когда-то было иначе.
Дождавшись рассвета, мы пошли к озеру отмываться, пока весь лагерь спит, отдыхая после пьяной и веселой ночи. Купались нагишом, и я снова не мог заставить себя оторваться. Лежа после купания на еще холодном песке, я внимательно его изучал, пытаясь при дневном свете впитать и запомнить каждую черточку. Под светом прожектора он казался другим. Недоступным богом. Сейчас же это был обычный пацан, только очень близкий, и обманчиво, до неприличия хрупкий.
- Яр? – спросил я осторожно, обводя пальцем контур татуировки на его руке. Там оказался не ангел, а большая и странная птица.
- М-м? – протянул он в ответ лениво, разморенный моими ласками и купанием.
- Лет тебе сколько? – выпалил я глупо, хотя собирался спросить совсем другое. И еще считал себя взрослым и зрелым человеком…
Яр не разозлился, прыснул со смеху.
- Двадцать четыре. А ты боялся, что привлекут?
- Боялся – не стал бы, - ответил я быстро, запоздало понимая, что он меня просто дразнит.
- Смельчак. А тебе?
- Что – мне? – переспросил я, борясь с искушением то ли поцеловать, то ли дать подзатыльник за подколы.
- Лет тебе сколько?
- Тридцать два.
- Старпер…
Очень быстро я выяснил, что подзатыльники и поцелуи можно прекрасно комбинировать. В ходе выяснения мы так извозились в песке, что пришлось купаться снова. И когда мы вернулись в лагерь – никто уже не спал.
Яр даже не пробовал прятать засосы и не отворачивался, ловя понимающие взгляды. Видимо, про него все знали. Или всем было пофиг. Я вдруг понял, что начинаю любить неформалов. Не только одного конкретного, но и вообще, как класс. Хотя сначала они вызывали у меня лишь брезгливое любопытство.
Здорово, когда рядом люди, абсолютно свободные и делающие лишь то, что душе угодно. И здорово, что рядом с Яром я себя чувствовал так, будто у меня режутся крылья.
- Яр, а что за птица? – спросил я, в очередной раз гладя татуировку. Не знаю почему, но она меня притягивала.
- Гамаюн. Знаешь такого зверя?
- Певец надежды?
- Ага.
Лежать рядом с ним у костра было уютно, говорить лениво. Последующие несколько дней пролетели, как один. Музыка, огни костров, обжигающее пойло, спонтанные хороводы и ночи, от которых крышу сносило напрочь.
К отъезду я уже все разложил по полочкам, решил, сказал Яру. Он внимательно выслушал, покивал.
- А как же твоя девушка? – спросил он вдруг у меня.
Я в первый миг даже растерялся.
- Мы расстались.
- Когда успели? – он прищурился. – Здесь даже сотовая связь не ловит.
- Я соврал. Мы расстались до. Просто хотел узнать, чем она сейчас живет, и вернуть ее.
- Все еще хочешь? – поинтересовался Яр нейтрально, понять что-то по выражению темных глаз было почти невозможно.
- Нет, не хочу.
- Хорошо.
Через несколько часов я довез его на своей машине до Приозерска, фургон с аппаратурой и другими участниками группы ехал следом.
С Виталием я простился довольно сердечно, парнем он оказался неплохим, и если Дина с ним счастлива – оно и к лучшему.
Когда я притормозил на заправке, мы с Яром зашли в магазин. Он набрал каких-то шоколадок, уверяя, что помрет иначе голодной смертью, пока доберется до Новгорода – там был следующий концерт. Да, наши пути расходились, но мы взяли друг у друга адреса, телефоны, все. Он должен был послать мне смс, чтобы я встретил его на вокзале.
Расставаться не хотелось, но я верил, что все ненадолго. Если я хочу, чтобы Яр стал частью моей жизни, то не должен сам его бросать. Нельзя ведь вечно ходить по пятам, как собачка, так можно и наскучить. Так я себя уговаривал, терзаясь сомнениями, страхами и, все еще пытаясь понять, что он во мне нашел. Я же обыкновенный.
Пока я расплачивался, мой раскрытый бумажник лежал на прилавке. И я услышал, как тихо за моей спиной выругался Яр. Я сначала не понял, оглянулся, потом вспомнил, что так и не выложил из кошелька нашу с Диной старую фотографию, одну из лучших, сделанную года три назад.
А Яр будто увидел привидение.
- Димон? – переспросил он у меня глухо. – Дмитрий Алексеевич Никонов?
Я не понимал, откуда он знает. Паспорт увидел? Странно, но я же…
- Рад познакомиться. Виталий. Слышал про меня, наверное? А впрочем и так понятно. Ну и говно же ты, Дмитрий Алексеевич.
Я был так ошарашен, что не мог ничего выговорить. И просто позволил ему уйти, стоял, как столб. Смотрел, как он ловит машину и едет дальше без меня.
Лишь минут через десять накрыло осознанием, и недостающий кусочек паззла с щелчком встал на место.
В ушах звучал его голос, вчера же только говорил: «Нет, Яр это не от Ярослава. И не от Ярополка. И хватит издеваться, это второе имя, которое сам взял. Так славяне называли солнце. Самонадеянно, да?». Я тогда что-то ответил, кажется, пошутил про его веснушки… Незначительное. Столько незначительных, на первый взгляд, мелочей.
«Вау, Яр, девчонки будут плакать» и еще что-то в таком духе – пьяный треп вокруг, который я пропускал мимо ушей, а он отшучивался. Дошутились.
Конечно, теперь я понимал, почему ушла Дина. Его нельзя было не любить, просто немыслимо. И он был в разы лучше, пусть и… По-другому смотрел на этот мир? Брал, что хотел, жил, как хотел?
Вернувшись домой, я не находил себе место, звонил ему десяток раз, не получая ответа. Потом наткнулся на сказанное механическим голосом: «Аппарат вызываемого абонента…». Очень однозначный и прямой ответ на все вопросы. И больно было, не передать словами. Это была не обида, и алкоголь тут нисколько не помог. Хотелось выть. И я выпросил на работе еще несколько дней, сказавшись больным. Я знал, что ждать бесполезно, и все равно ждал. Мучительно, не забывая ни на минуту.
И вот – звонок в дверь и на пороге Дина. Ненужный серьезный разговор, горький привкус кофе.
- Он тебя бросил, да? – спросил я ее напрямик. Она вздрогнула, будто ударил. Тут же почувствовал себя мерзавцем.
Мы провели вместе очень неловкий час, потом она ушла, ожидая, что я задержу, и недоумевая, почему я этого не делаю. Если бы ей хватило смелости спросить, то я бы смог вернуть ответ: «Извини, Дин, но я люблю другого». Смешно, как в дешевой оперетте.
Но ее приход все же чем-то помог. Я понял, что раз она пришла ко мне, то его уже ждать не стоит. Не вернется, слушать не будет, он так решил, как бы это ни было…
Теперь мне хотелось скорее уйти из дома, будто сами стены меня подвели и обманули. Я набросил куртку, выждал с трудом десять минут, чтобы Дина точно ушла и не решила, что я бегу за ней.
На улице было жарко, очень. Я притормозил было, поняв, что выпал из реальности совсем и не уследил за погодой, но возвращаться и переодеваться не хотелось совсем.
- Собрался на северный полюс?
Я привычно уже вздрогнул и обернулся. Яр-Виталий не растерял привычки подкрадываться ко мне незаметно. Может, действительно подрабатывал в спецслужбах на полставки, не знаю.
- Я думал, она уже не выйдет из подъезда. Останется у тебя, - его голос звучал ровно, даже небрежно.
- Ждал? – спросил я без интереса, ответ я уже знал, видел по его лицу. – Меня?
- Нет, блин, нашу бывшую девушку, - он усмехнулся, пусть и не очень весело.
- Нехорошо получилось, - произнес я, хотя мне было все равно. Голова казалась пустой и очень легкой.
- Да, нехорошо, - отозвался он эхом.
Мы шли рядом по улице, и я понимал, что еще пара миллиметров, и его пальцы соприкоснутся с моими. На фоне этого все как-то теряло свою значительность.
@темы: Библиотека моего притона, ориджи от Maxim, Maxim in love, завсегдатаи притона пьют абсент
-
-
20.06.2014 в 23:54Спасибо огромное
-
-
20.06.2014 в 23:56-
-
21.06.2014 в 00:01-
-
21.06.2014 в 00:08читать дальше
-
-
21.06.2014 в 00:15вот видишь сколько из коментов можно о себе хорошего узнать, после бодуна
-
-
21.06.2014 в 00:24-
-
21.06.2014 в 00:44-
-
21.06.2014 в 00:49-
-
21.06.2014 в 00:57-
-
21.06.2014 в 01:13Я менял саммари, чтобы не вышло совсем спойлера)) Но все по ней)
-
-
21.06.2014 в 11:08читать дальше
-
-
21.06.2014 в 12:22-
-
21.06.2014 в 13:06Сеш, спс
-
-
21.06.2014 в 14:32Везёт мне в последнее время на русреал. Вот вчера зачла недурственный. Симпатичное мини получилось
-
-
21.06.2014 в 16:20-
-
21.06.2014 в 17:56-
-
21.06.2014 в 18:27-
-
22.06.2014 в 02:24natali3112, вам спасибо
NisaLisa, пасиб, приятно слышать
zaba1, я сам их боюсь))) и себя иногда)спасибо!
-
-
22.06.2014 в 09:21Понравилось, хотя на хэ совсем не рассчитывала.
-
-
22.06.2014 в 21:50-
-
24.06.2014 в 09:03Спасибо, понравилось ^^
-
-
24.06.2014 в 10:49Нагайна (2311), спс)) зачту!
Джокер Живаго, это не он через полгода пришел, это девушка от главгера полгода назад ушла. Относительно всех событий. А от возвращения домой до прихода Яра-Виталия прошло несколько дней.))) вам спасибо)
-
-
24.06.2014 в 11:49-
-
24.06.2014 в 11:49-
-
25.06.2014 в 07:41-
-
26.06.2014 в 14:37-
-
26.06.2014 в 16:02свята, пасиба)))
Алеон, *захапал печеньки* и вам спасибо!)
-
-
07.07.2014 в 17:38-
-
21.10.2014 в 14:55Спасибо за хэппи энд. И за каждое ироничное, меткое слово.
-
-
21.10.2014 в 15:50DeeLatener, а, теперь понял где)) а то уже возгордился красотой своих орг-постов)) Спасибо, от тебя вдвойне приятно такое читать) Сижу и улыбаюсь) Когда так внезапно поднимают настроение - это прекраснейшая штука! *распушился*