я ваще не понимаю, как вы там живёте... (с)
Название: Первая весна
Автор: Maxim
Вычитка: стремительная авторская (простите).
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance
Саммари: Весна, сумбур… навеяно школьным альбомом.
От автора: Прекрасному населению форума Domiana, а теперь и сего diary, посвящается. Счастья, любви, море весеннего настроения.
читать дальшеС тобой проводит ночи тридцать первая весна,
И без сомнения ревнует ко всему,
И без сомнения ревнует ко всему,
Бьет стекла.
«Ночные снайперы»
Весна... То самое время. Именно сейчас хочется вспомнить, как было тогда, в первый раз. В тот маленький праздник, когда она пришла для меня. Не томлением по чему-то несуществующему, не по вздохам при взгляде в зеркало, а по-настоящему, в первой, пусть и не последней, но, несомненно, самой искренней в жизни… Любви?
В шестнадцать лет мы еще дети, ведь так? Можно ли любить осознанно, всерьез? Пожалуй, нет. Зато, какой полет. Для меня – это самое искреннее, что было в жизни.
Его звали Сашка. До сих пор я глупо улыбаюсь, когда слышу это имя. Местный дворовый хулиган. Драные джинсы, первый постсоветский рэп в наушниках. Децл, естественно. Он от него просто тащился. И был невероятно крут в своих длинных мешковатых футболках с иностранными матерными ругательствами на спине. Ходячий вызов системе в действии.
Что мог предложить я? Куча комплексов, подростковые прыщи, но в бонус – то новое, неизведанное, о чем только шепотом и в закрытых клубах.
- Эй, Сань, этот очкарик опять за нами плетется! – Смех. Ты оборачиваешься неторопливо, выдуваешь огромный пузырь из жвачки… Turbo? Сейчас ее уже не выпускают. А тогда на переменках мы резались во вкладыши, и ты с налету брал все чужие коллекции картинок с недоступными иностранными машинками. Ты очень крут, поэтому выдерживаешь паузу, потом замечаешь, наконец, меня.
- Эй! – знаю, мое имя помнить ниже твоего достоинства. - Подойди сюда.
И я послушно подхожу, не глядя в твои глаза. Мне нестрашно. Я знаю, что в душе ты добрый, и издеваться не будешь. Но это наш с тобой секрет. Им, твоим друзьям, знать его не за чем.
- Чего тебе? – Пинаю ботинком гальку под ногами. Весь такой независимый, смешно вспомнить.
Ты злишься.
- Сильно смелый, да? – Хватаешь меня за шкирятник. – А раз смелый, значит, ничего не боишься и купишь нам пива.
Упираюсь. Так мы не договаривались:
- Не пойду.
- А в глаз? – Тяжко вздыхаю. У меня мама учительница. И как потом синяк объяснять? Беру деньги и иду.
Тетка- ларечница окатывает меня мировым презрением:
- Тебе чего, мальчик, чупа-чупс?
- Нет, – испуганно сглатываю. – Мне пива. Для брата. – Она понимающе хмыкает, зыркает по сторонам и продает.
Потом мы пьем его все вместе, болтая ногами, свесившись с детских лазок. Взрослые, серьезные пацаны.
Я смотрю на тебя влюблено, пока ты не видишь… Эх, был бы я девчонкой… Наплевал бы и на очки, и на то, что «не очень». Какие это, к черту, преграды по сравнению с моей?!.
Две банки по ноль пять. В шестнадцать лет на четверых их можно пить час, проверено. И заедать чипсами из маленького пакетика.
Пьяный, весной и алкоголем, я плетусь шататься, чтоб мамка не унюхала запах пива.
Через два дома, знаю, ты меня догонишь. Стукнешь ранцем по спине.
- Испугался, малявка? – берешь меня в захват, которому тебя старший брат научил. Я тихо хриплю, изображая крайнюю степень удушения и беспрекословную готовность на все мучения. Отпускаешь.
- Пойдем в киношку? У меня денег есть. – Еще бы, ты ведь богатый. У твоей мамки целая секция со свитерами из Китая. Я тихо завидую и восхищаюсь свободой, которую дают лишние рубли в кармане. Есть и на пиво, и на кино. А у меня, лоха, только фора по биологии.
- Не хочу, – начинаю ломаться, как девчонка, опустив глаза к долу.
- А чего хочишь? – Спрашиваешь насмешливо, шмыгая сопливым с зимы носом.
Смотрю искоса.
- Целоваться. – Каково, а? Я бы в жизни не решился, но весна и пиво бурлят в крови. Мне море по колено. Даже если моя любовь аж с седьмого класса разобьет мне нос.
Пристально смотришь, деловито поправляя бандану с черепами:
- Педик, что ли? – Я судорожно киваю в ответ.
- Выдашь? – Пытаюсь изобразить презрение и независимость, но все усилия пропадают даром, ибо посмотреть на тебя в упор я не в силах.
Ты окидываешь меня пристальным взглядом, от светлой макушки до кончиков кроссовок. Я послушно краснею. После осмотра, ты выносишь вердикт:
- Идем! – и тянешь меня за руку. По идее, мне надо бы упереться и позвать на помощь, но я послушно позволяю себя затащить в темную парадную. За нами захлопывается дверь, отсекая солнце и уличный шум. Внутри сумрак, пахнет борщом и котами.
Лампочка, естественно, выкручена. Когда глаза привыкают к темноте, и первая паника проходит, понимаю, что стою, прижавшись к грязной стенке, а ноги запутались в каком-то идиотском зеленом коврике. В двух шагах от меня белеет Сашкина бандана. От осознания того, насколько глупо я сейчас выгляжу, хочется две вещи, нет, даже три: зареветь, убежать и куда-нибудь провалиться.
Ты делаешь шаг навстречу, под ботинками хрустит стекло. Мне страшно, сердце колотится в горле, понимаю, что сейчас произойдет что-то… Кладешь руки мне на плечи, чуть сжимаешь, я вздрагиваю и, наконец, вижу твои глаза – темные, блестящие в темноте, лихорадочные и чуть растерянные. Внутри становится тепло, я уже понимаю, что меня сюда точно привели не для того, чтобы бить. Дышать становится тяжело. Ты здесь, со мной, а все остальное так далеко и неправда. Тени играют на твоем лице, это сочетание: темные глаза, белая бандана – я замираю с открытым ртом от того, насколько ты прекрасен. И вот оно… Вернее он, мой первый в жизни поцелуй. Неумело тычешься в мои губы, я, опомнившись, резко подаюсь навстречу. В результате мы сталкиваемся носами, так глупо. Вырываюсь, пытаясь убежать, красный, как рак. Ты меня ловишь. Это как игра, но по щекам у меня текут вполне настоящие слезы. Ты вбираешь их губами, я трясусь, мечтая уйти из этого места, домой, к маме. Я не хочу. И в то же время прижимаюсь плотнее. Наш второй поцелуй вышел намного более удачным. Со мной навсегда останется его вкус, сладко-соленый, нереальный – сочетание пива, детской жвачки и твоего собственного, который не спутать.
Мы с тобой долго тренировались, пока не стало получаться на твердую четверку, но останавливаться на достигнутом не собирались. Бывает же, что внутри вдруг резко просыпается тяга к новым познаниям? Только вот посещает она нас не на уроках в школе…
Так пошел отсчет моей первой весны. В школе я стал твоим другом, теперь уже открытым, а не тайным. Мы везде ходили вместе. Дурачились на переменках. Ты обожал со мной бороться, вжимая пыхтящего и краснеющего в стену, или набрасываться сзади, беря в захват. Я злился, возбуждался, но терпел.
Это было похоже на сон. Весь день вместе, с тобой, неразлучные друзья у всех на виду. А потом домой по знакомому маршруту. И поцелуи в полумраке парадной.
Я приоткрываю губы, пропуская внутрь твой язык, пальцами вожу по белой материи, мечтая сорвать бандану и запустить их в твои волосы. Помню, что они русые и очень мягкие. Но не решаюсь это сделать. Мы сплетаемся так, что, кажется, не расцепить. Всего мало. Твои руки забираются мне под футболку… Когда ты сделал так в первый раз, я оттолкнул тебя и убежал. Во второй – просто стукнул по руке. В третий – я полез в ответ под твою, и в результате нас колотило от перевозбуждения. В пятнадцать лет кожа такая гладкая, как шелк. Хочется гладить и гладить. И вдыхать огуречный запах одеколона вперемешку с твоим, знакомым, почти детским.
Мы ходили вместе в кино, садились в последний ряд и смело держались за руки, как взрослые. Помню свою радость, когда я получил из твоих рук первой купленное для меня мороженое – маленький символ того, что мы пара. Я ел его полчаса, вдруг испугавшись того, что делаю это неуклюже, а ты очень внимательно смотрел, будто назло. Как потом оказалось, тебе просто хотелось целоваться.
Весна набирала обороты. Мы пропадали вместе до ночи, просто шлялись по дворам и улицам. Больше ничего было не надо, ибо каждый жест был наполнен смыслом, потенциальным источником для радости. Просто хотелось быть рядом, не задумываясь, как и зачем. Просто вместе.
Мы учились друг у друга. Ты стал внимательней к мелочам, серьезней, начал получать более приличные оценки в школе. А я научился смотреть на тебя так, что уже ты краснел, отводя взгляд. Это была моя первая маленькая победа, еще пока радость, а не досужая привычка.
Но самое главное, ты первый человек после мамы, который сказал мне, что я красивый, и, глядя в твои глаза, я верил, что лучше меня и быть не может. Вернее даже не так: лучше меня просто ненужно. Я был счастлив, и очень сильно изменился за те месяцы. Это замечали все.
Но, увы, весна не вечна, хотя и тянулась для меня дольше, чем вся предыдущая жизнь. Летом ты уехал с мамой в Сочи, я в деревню к бабушке. Без тебя не было плохо, потому что мы договорились здорово провести лето, чтоб потом рассказывать друг другу. И я проводил его со вкусом: мы бегали с мальчишками на реку, дразнили цепную собаку, а однажды забрались в лодку соседа и чуть не уплыли на ней. Умолчу только, как нас пороли за это крапивой.
И вот, мы снова вместе. Осень оказалась несильно хуже весны. Ты вымахал на две головы, был весь красивый и загорелый, я тоже подрос. Правда, мою радость омрачили рассказы о лете. На юге у тебя была девушка, и вы целовались. От обиды я не разговаривал с тобой неделю, хоть ты и клялся, что никто, кроме меня, тебе не нужен, и с ней ты это понял. Я простил, но обида в душе так и осталась.
Очень хорошо помню наш последний раз. Встреча в парке на осенних каникулах. Две бутылки пива, скамейка и безумная решимость в твоем взгляде.
- Когда я вырасту, то вернусь к тебе сразу же, первой электричкой. – В твоем голосе слышится непоколебимая вера в то, что так оно и будет. В свой первый разрыв ты не врешь, сглатывая непроизнесенной настоящую причину, тебе действительно жаль и хочется остаться. Ты не обманываешь себя, говоря, что любишь, просто слишком мало опыта, чтоб ставить чувства под сомнения. Да и говорить неправду плохо, мы оба это еще не забыли.
Я верю тебе, но реву навзрыд. За что мне это? Почему тебя увозят? Разве не понимают эти взрослые… Да где уж им понять!
Ты обнимаешь меня, успокаивая, такой весь взрослый и рассудительный. Только через годы я пойму, чего тебе это стоило. Истерика дома, что никуда не поедешь. Уход почти на целый день. Моя мама-учительница все потом расскажет. Но ради меня ты не сорвешься, и уже за это я люблю тебя, как никого после. Первый, он всегда самый лучший.
Улыбаюсь, захлопывая школьный альбом. Даже на общей фотографии тебя не смогли заставить снять бандану. А для меня ты снимал по первой просьбе.
Я знаю, как сложилась дальше твоя жизнь: колледж, армия, потом свой бизнес. Говорят, ты успешен, и у тебя машина иностранной марки.
А я больше не ношу очки. И ничего не боюсь и не стесняюсь. Этим я обязан тебе. Ты мне веришь? Зря. С годами я очень хорошо научился лгать, Саш. Своим лицом, своим телом, даже глазами. Даже их искусственный голубой цвет – ложь. Ты же помнишь их зелеными.
На встречах выпускников всегда так шумно, весело. Люди, которые спокойно обходились друг без друга пять, а то и как мы, десять лет, изображают безумную радость встречи. Хотя…может, я просто циник, и каждый, как я сейчас, справляет свидание со своей первой весной? Маленькое, но очень сладкое возвращение в прошлое.
На другом конце стола оживление, так встречают кого-то важного или давно не приходившего. Смотрю без особого интереса и вижу тебя. Замираю в неверии. Деловой костюм, короткий ежик волос – ничего от того бедового мальчишки. Ты смотришь на меня. Твои глаза.
Я сбегаю из-за стола, никому ничего не сказав, проношусь мимо, задевая тебя локтем. На крыльце останавливаюсь, вдыхая заряженный весенний воздух. Как ты смог сохранить в себе это? Тебя ведь тоже корежило жизнью. И почему так изменился я? Моя вина? Зажигалка прыгает в пальцах, я и с пятой попытки не зажигаю сигарету.
- Позволите? – твой новый голос. Мужской, низкий, но я узнаю сразу. Молча принимаю помощь, не глядя в глаза. Сердце колотится где-то в горле. Я за эти годы научился лгать. Интересно, а ты по-прежнему выполняешь все свои обещания?
Автор: Maxim
Вычитка: стремительная авторская (простите).
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance
Саммари: Весна, сумбур… навеяно школьным альбомом.
От автора: Прекрасному населению форума Domiana, а теперь и сего diary, посвящается. Счастья, любви, море весеннего настроения.
читать дальшеС тобой проводит ночи тридцать первая весна,
И без сомнения ревнует ко всему,
И без сомнения ревнует ко всему,
Бьет стекла.
«Ночные снайперы»
Весна... То самое время. Именно сейчас хочется вспомнить, как было тогда, в первый раз. В тот маленький праздник, когда она пришла для меня. Не томлением по чему-то несуществующему, не по вздохам при взгляде в зеркало, а по-настоящему, в первой, пусть и не последней, но, несомненно, самой искренней в жизни… Любви?
В шестнадцать лет мы еще дети, ведь так? Можно ли любить осознанно, всерьез? Пожалуй, нет. Зато, какой полет. Для меня – это самое искреннее, что было в жизни.
Его звали Сашка. До сих пор я глупо улыбаюсь, когда слышу это имя. Местный дворовый хулиган. Драные джинсы, первый постсоветский рэп в наушниках. Децл, естественно. Он от него просто тащился. И был невероятно крут в своих длинных мешковатых футболках с иностранными матерными ругательствами на спине. Ходячий вызов системе в действии.
Что мог предложить я? Куча комплексов, подростковые прыщи, но в бонус – то новое, неизведанное, о чем только шепотом и в закрытых клубах.
- Эй, Сань, этот очкарик опять за нами плетется! – Смех. Ты оборачиваешься неторопливо, выдуваешь огромный пузырь из жвачки… Turbo? Сейчас ее уже не выпускают. А тогда на переменках мы резались во вкладыши, и ты с налету брал все чужие коллекции картинок с недоступными иностранными машинками. Ты очень крут, поэтому выдерживаешь паузу, потом замечаешь, наконец, меня.
- Эй! – знаю, мое имя помнить ниже твоего достоинства. - Подойди сюда.
И я послушно подхожу, не глядя в твои глаза. Мне нестрашно. Я знаю, что в душе ты добрый, и издеваться не будешь. Но это наш с тобой секрет. Им, твоим друзьям, знать его не за чем.
- Чего тебе? – Пинаю ботинком гальку под ногами. Весь такой независимый, смешно вспомнить.
Ты злишься.
- Сильно смелый, да? – Хватаешь меня за шкирятник. – А раз смелый, значит, ничего не боишься и купишь нам пива.
Упираюсь. Так мы не договаривались:
- Не пойду.
- А в глаз? – Тяжко вздыхаю. У меня мама учительница. И как потом синяк объяснять? Беру деньги и иду.
Тетка- ларечница окатывает меня мировым презрением:
- Тебе чего, мальчик, чупа-чупс?
- Нет, – испуганно сглатываю. – Мне пива. Для брата. – Она понимающе хмыкает, зыркает по сторонам и продает.
Потом мы пьем его все вместе, болтая ногами, свесившись с детских лазок. Взрослые, серьезные пацаны.
Я смотрю на тебя влюблено, пока ты не видишь… Эх, был бы я девчонкой… Наплевал бы и на очки, и на то, что «не очень». Какие это, к черту, преграды по сравнению с моей?!.
Две банки по ноль пять. В шестнадцать лет на четверых их можно пить час, проверено. И заедать чипсами из маленького пакетика.
Пьяный, весной и алкоголем, я плетусь шататься, чтоб мамка не унюхала запах пива.
Через два дома, знаю, ты меня догонишь. Стукнешь ранцем по спине.
- Испугался, малявка? – берешь меня в захват, которому тебя старший брат научил. Я тихо хриплю, изображая крайнюю степень удушения и беспрекословную готовность на все мучения. Отпускаешь.
- Пойдем в киношку? У меня денег есть. – Еще бы, ты ведь богатый. У твоей мамки целая секция со свитерами из Китая. Я тихо завидую и восхищаюсь свободой, которую дают лишние рубли в кармане. Есть и на пиво, и на кино. А у меня, лоха, только фора по биологии.
- Не хочу, – начинаю ломаться, как девчонка, опустив глаза к долу.
- А чего хочишь? – Спрашиваешь насмешливо, шмыгая сопливым с зимы носом.
Смотрю искоса.
- Целоваться. – Каково, а? Я бы в жизни не решился, но весна и пиво бурлят в крови. Мне море по колено. Даже если моя любовь аж с седьмого класса разобьет мне нос.
Пристально смотришь, деловито поправляя бандану с черепами:
- Педик, что ли? – Я судорожно киваю в ответ.
- Выдашь? – Пытаюсь изобразить презрение и независимость, но все усилия пропадают даром, ибо посмотреть на тебя в упор я не в силах.
Ты окидываешь меня пристальным взглядом, от светлой макушки до кончиков кроссовок. Я послушно краснею. После осмотра, ты выносишь вердикт:
- Идем! – и тянешь меня за руку. По идее, мне надо бы упереться и позвать на помощь, но я послушно позволяю себя затащить в темную парадную. За нами захлопывается дверь, отсекая солнце и уличный шум. Внутри сумрак, пахнет борщом и котами.
Лампочка, естественно, выкручена. Когда глаза привыкают к темноте, и первая паника проходит, понимаю, что стою, прижавшись к грязной стенке, а ноги запутались в каком-то идиотском зеленом коврике. В двух шагах от меня белеет Сашкина бандана. От осознания того, насколько глупо я сейчас выгляжу, хочется две вещи, нет, даже три: зареветь, убежать и куда-нибудь провалиться.
Ты делаешь шаг навстречу, под ботинками хрустит стекло. Мне страшно, сердце колотится в горле, понимаю, что сейчас произойдет что-то… Кладешь руки мне на плечи, чуть сжимаешь, я вздрагиваю и, наконец, вижу твои глаза – темные, блестящие в темноте, лихорадочные и чуть растерянные. Внутри становится тепло, я уже понимаю, что меня сюда точно привели не для того, чтобы бить. Дышать становится тяжело. Ты здесь, со мной, а все остальное так далеко и неправда. Тени играют на твоем лице, это сочетание: темные глаза, белая бандана – я замираю с открытым ртом от того, насколько ты прекрасен. И вот оно… Вернее он, мой первый в жизни поцелуй. Неумело тычешься в мои губы, я, опомнившись, резко подаюсь навстречу. В результате мы сталкиваемся носами, так глупо. Вырываюсь, пытаясь убежать, красный, как рак. Ты меня ловишь. Это как игра, но по щекам у меня текут вполне настоящие слезы. Ты вбираешь их губами, я трясусь, мечтая уйти из этого места, домой, к маме. Я не хочу. И в то же время прижимаюсь плотнее. Наш второй поцелуй вышел намного более удачным. Со мной навсегда останется его вкус, сладко-соленый, нереальный – сочетание пива, детской жвачки и твоего собственного, который не спутать.
Мы с тобой долго тренировались, пока не стало получаться на твердую четверку, но останавливаться на достигнутом не собирались. Бывает же, что внутри вдруг резко просыпается тяга к новым познаниям? Только вот посещает она нас не на уроках в школе…
Так пошел отсчет моей первой весны. В школе я стал твоим другом, теперь уже открытым, а не тайным. Мы везде ходили вместе. Дурачились на переменках. Ты обожал со мной бороться, вжимая пыхтящего и краснеющего в стену, или набрасываться сзади, беря в захват. Я злился, возбуждался, но терпел.
Это было похоже на сон. Весь день вместе, с тобой, неразлучные друзья у всех на виду. А потом домой по знакомому маршруту. И поцелуи в полумраке парадной.
Я приоткрываю губы, пропуская внутрь твой язык, пальцами вожу по белой материи, мечтая сорвать бандану и запустить их в твои волосы. Помню, что они русые и очень мягкие. Но не решаюсь это сделать. Мы сплетаемся так, что, кажется, не расцепить. Всего мало. Твои руки забираются мне под футболку… Когда ты сделал так в первый раз, я оттолкнул тебя и убежал. Во второй – просто стукнул по руке. В третий – я полез в ответ под твою, и в результате нас колотило от перевозбуждения. В пятнадцать лет кожа такая гладкая, как шелк. Хочется гладить и гладить. И вдыхать огуречный запах одеколона вперемешку с твоим, знакомым, почти детским.
Мы ходили вместе в кино, садились в последний ряд и смело держались за руки, как взрослые. Помню свою радость, когда я получил из твоих рук первой купленное для меня мороженое – маленький символ того, что мы пара. Я ел его полчаса, вдруг испугавшись того, что делаю это неуклюже, а ты очень внимательно смотрел, будто назло. Как потом оказалось, тебе просто хотелось целоваться.
Весна набирала обороты. Мы пропадали вместе до ночи, просто шлялись по дворам и улицам. Больше ничего было не надо, ибо каждый жест был наполнен смыслом, потенциальным источником для радости. Просто хотелось быть рядом, не задумываясь, как и зачем. Просто вместе.
Мы учились друг у друга. Ты стал внимательней к мелочам, серьезней, начал получать более приличные оценки в школе. А я научился смотреть на тебя так, что уже ты краснел, отводя взгляд. Это была моя первая маленькая победа, еще пока радость, а не досужая привычка.
Но самое главное, ты первый человек после мамы, который сказал мне, что я красивый, и, глядя в твои глаза, я верил, что лучше меня и быть не может. Вернее даже не так: лучше меня просто ненужно. Я был счастлив, и очень сильно изменился за те месяцы. Это замечали все.
Но, увы, весна не вечна, хотя и тянулась для меня дольше, чем вся предыдущая жизнь. Летом ты уехал с мамой в Сочи, я в деревню к бабушке. Без тебя не было плохо, потому что мы договорились здорово провести лето, чтоб потом рассказывать друг другу. И я проводил его со вкусом: мы бегали с мальчишками на реку, дразнили цепную собаку, а однажды забрались в лодку соседа и чуть не уплыли на ней. Умолчу только, как нас пороли за это крапивой.
И вот, мы снова вместе. Осень оказалась несильно хуже весны. Ты вымахал на две головы, был весь красивый и загорелый, я тоже подрос. Правда, мою радость омрачили рассказы о лете. На юге у тебя была девушка, и вы целовались. От обиды я не разговаривал с тобой неделю, хоть ты и клялся, что никто, кроме меня, тебе не нужен, и с ней ты это понял. Я простил, но обида в душе так и осталась.
Очень хорошо помню наш последний раз. Встреча в парке на осенних каникулах. Две бутылки пива, скамейка и безумная решимость в твоем взгляде.
- Когда я вырасту, то вернусь к тебе сразу же, первой электричкой. – В твоем голосе слышится непоколебимая вера в то, что так оно и будет. В свой первый разрыв ты не врешь, сглатывая непроизнесенной настоящую причину, тебе действительно жаль и хочется остаться. Ты не обманываешь себя, говоря, что любишь, просто слишком мало опыта, чтоб ставить чувства под сомнения. Да и говорить неправду плохо, мы оба это еще не забыли.
Я верю тебе, но реву навзрыд. За что мне это? Почему тебя увозят? Разве не понимают эти взрослые… Да где уж им понять!
Ты обнимаешь меня, успокаивая, такой весь взрослый и рассудительный. Только через годы я пойму, чего тебе это стоило. Истерика дома, что никуда не поедешь. Уход почти на целый день. Моя мама-учительница все потом расскажет. Но ради меня ты не сорвешься, и уже за это я люблю тебя, как никого после. Первый, он всегда самый лучший.
Улыбаюсь, захлопывая школьный альбом. Даже на общей фотографии тебя не смогли заставить снять бандану. А для меня ты снимал по первой просьбе.
Я знаю, как сложилась дальше твоя жизнь: колледж, армия, потом свой бизнес. Говорят, ты успешен, и у тебя машина иностранной марки.
А я больше не ношу очки. И ничего не боюсь и не стесняюсь. Этим я обязан тебе. Ты мне веришь? Зря. С годами я очень хорошо научился лгать, Саш. Своим лицом, своим телом, даже глазами. Даже их искусственный голубой цвет – ложь. Ты же помнишь их зелеными.
На встречах выпускников всегда так шумно, весело. Люди, которые спокойно обходились друг без друга пять, а то и как мы, десять лет, изображают безумную радость встречи. Хотя…может, я просто циник, и каждый, как я сейчас, справляет свидание со своей первой весной? Маленькое, но очень сладкое возвращение в прошлое.
На другом конце стола оживление, так встречают кого-то важного или давно не приходившего. Смотрю без особого интереса и вижу тебя. Замираю в неверии. Деловой костюм, короткий ежик волос – ничего от того бедового мальчишки. Ты смотришь на меня. Твои глаза.
Я сбегаю из-за стола, никому ничего не сказав, проношусь мимо, задевая тебя локтем. На крыльце останавливаюсь, вдыхая заряженный весенний воздух. Как ты смог сохранить в себе это? Тебя ведь тоже корежило жизнью. И почему так изменился я? Моя вина? Зажигалка прыгает в пальцах, я и с пятой попытки не зажигаю сигарету.
- Позволите? – твой новый голос. Мужской, низкий, но я узнаю сразу. Молча принимаю помощь, не глядя в глаза. Сердце колотится где-то в горле. Я за эти годы научился лгать. Интересно, а ты по-прежнему выполняешь все свои обещания?
@музыка: "31 весна" , группа "Ночные снайперы"
@настроение: весенне-полевое)
@темы: Библиотека моего притона, подарок кому-то замечательному, ориджи от Maxim
-
-
23.09.2010 в 15:02А я больше не ношу очки. И ничего не боюсь и не стесняюсь. Этим я обязан тебе. Ты мне веришь? Зря. С годами я очень хорошо научился лгать, Саш. Своим лицом, своим телом, даже глазами. Даже их искусственный голубой цвет – ложь. Ты же помнишь их зелеными.
таким вот пальцы-в-рот-не-клади. Его ли жизнь пообломала, или сам частенько обламывал?
Я знаю, как сложилась дальше твоя жизнь: колледж, армия, потом свой бизнес. Говорят, ты успешен, и у тебя машина иностранной марки.
Знает. Значит, не все равно? Но что это за чувство? Просто - на уровне воспоминаний, ностальгия по "первому разу" или это то страшное чувство, испытав которое понимаешь, что все другое уже - лишь жалкая подделка?
Встреча. И в какую сторону их понесет?.....
В общем, от души так говорю, что очень очень интересно было бы прочитать любые ваши варианты этой "развернутой" истории, парни получились настолько живыми, что жалко ограничивать их "мини")))))
Но, в любом случае, спасибо. Очень пронзительно написано.
-
-
23.09.2010 в 15:18-
-
23.09.2010 в 18:18-
-
23.09.2010 в 18:47-
-
01.11.2011 в 00:13надеюсь, у них всё было хорошо после...
-
-
01.11.2011 в 00:58-
-
01.11.2011 в 17:38-
-
11.05.2015 в 02:47Спасибо!
-
-
11.05.2015 в 14:44