я ваще не понимаю, как вы там живёте... (с)
Условия спора: Смотрите здесь
В итоге мы имеем:
Название: Трип
Автор: [Kaya.]
Рейтинг: NC-17 (авторский - потому что я бы не стала давать читать это детям до 17 лет ^^)
Жанр: а вот... трэш
Вычитка: авторская "на раз"
Предупреждения: тэк-с... 1. мат 2. упоминание наркотиков 3. чернуха
От автора:
в общем-то, я сразу расписываюсь в своей несостоятельности писать юмор и стеб. Поэтому соответствие "жанру" - уже можете ставить прочерк. Да и пвп - как обычно... Поэтому в процессе я забила на условия и просто стала получать удовольствие. За которое спасибо Максиму.
А еще... Люююди... Вот те, кто читал это кусками в аське или просто говорили "да без проблем. сделаешь" - Я Вас Люблю.
читать дальшеИтог неутешительный. Мы имеем труп, бутылку отравленной минералки и сто евро на двоих. Где мы? А хуй знает. Стоило бы спросить об этом у Бобби. Да только вот он нам не ответит. Потому что наш Бобби… Бобби'з дэд, бэйби. Бобби'з дэд.
Так. Стоп. Безвыходных ситуаций не бывает.
Нужно просто… как это называется? Ретроспектива событий.
Подвожу глаза к потолку, повторяя позу мыслителя с учебных гипсовых фигур, застываю для верности. А опаньки. Жопа с ретроспективой. Нечего ретроспектировать-то.
Подойдем к проблеме с тыла. Мозговой штурм. Раз-два-три. Зажмурились. Выдохнули.
Где.мы?
Бляяяя… головааа…
Кошусь на запотевшую бутылку минералки, по боку которой ползет хрустальная слезинка-капелька… Застонав, падаю на кровать. В ворох подушек. Надо мной вытертые алые шторочки, а ля балдахин… Подождите-подождите… Задумчиво разглядываю кисточки портьер.
Бобби, ты мудак!
Безмятежный такой. Бровки домиком. Мудак ты, Бобби…
Начнем сначала. И начало это,как положено любой полноводной реке, имеет своим истоком маленький похмельный ручеек, текущий тонкой струйкой из опрокинутой бутылки Миллера. На моей кухне. Неделю назад. Где мы с Тимой писали дипло… так. Не будем о грустном. Пока это незначительная деталь нашего великого полотна. Просто писали…
Обреченно толкаю пальцами тяжелую желтую кисть, тычу пальцем в портьеру. Уже не уверен, стоит ли вспоминать дальше. Но труп Бобби, скорбно застывший рядом и безмолвно взывающий ко мне… Весь такой нарядный, пиджачок, рубашечка с кружевами… На миг мне становится горько и грустно. Блядская жизнь. Неделю назад ты приходишь к друзьям с банкой травы и бутылкой абсента, приходишь с предложением повторить подвиг Хантера С. Томпсона… а потом…
Великодушно накидываю на лицо Бобби покрывало. Сажусь, запускаю пятерню во взъерошенные вихры – взгляд снова останавливается на бутылке.
Стоп. Откуда-то я знаю, что пить из нее нельзя. И о Бобби.
- Черт подери…
Ааа… Мой славный Д’Артаньян.
Со злорадным удовольствием предвкушаю миг, когда сонное чучело закончит оглядываться по сторонам, и задаст сакральный вопрос.
- Где мы?
Воот…
Тима до обидного классно выглядит с похмелья. Всегда. Он похож на героев америкосовских вестернов – слегка небрит и чересчур высокомерен. Или из этих… «Стреляться, господа. Дуэль, и ниипет».
Вот и сейчас - садится, первым делом сует сигарету в угол рта и щелкает зажигалкой. Прищуривается, словно производит в уме какие-то расчеты, и, наконец, весомо выдает:
- Мюнхен.
- С какого хуя? – я, на самом деле, спрашиваю это только для того, чтобы он мне дал железное обоснование. Ну и чтобы не чувствовать себя совсем лохом. Потому что последнее, что я помню – Варшава. И мы ловим тачку до…
- Мюнхен, - обреченно подтверждаю я.
Тима методично оглядывает место действия – это несуразное творение укуренного дизайнера - с бархатным пологом, на котором, как на супружеском ложе, устроились мы с Бобби, пробегает взглядом, выгибает бровь, словно прикидывая что-то, потом дальше – по зарешеченным окнам, голым стенам и запертой двери.
- Бордель, - весомо сообщает он, почему-то глядя на меня, то ли определяя место нашего заключения, то ли обрисовывая ситуацию в целом. – Нужно тикать.
Давит сигарету в переполненной пепельнице.
Никто и не поспорит. Но чтобы «тикать», нам нужно решить простую задачу - выстроить логическую цепочку, которая и станет канатом, по которому можно будет спуститься из этого приюта разврата на волю.
- Почему мы в борделе, Тима? - слишком жалобно звучит мой голос. – Нас продали?
Смотрит так, словно вот-вот произнесет: «Это элементарно, Ватсон». Но на последнем вопросе его брови удивленно ползут вверх. И я безотчетно пытаюсь поймать отголоски некомфортных ощущений в районе задницы. Но либо вчера меня купил очень умелый любовник, либо я все-таки не был оттрахан, но кроме яркого похмельного синдрома, другие неприятности меня не мучают. Ах да. Жрать. А еще больше – пить. Взгляд снова цепляет вожделенную бутылку.
- Кто-то хотел стать мужиком, - меланхолично замечает Тима, облизывая сухие губы.
Вот как. Это точно не о Тиме. Значит… Растеряно озираюсь – взгляд останавливается на тактично прикрытом покрывалом Бобби.
Блядская жизнь… Скорбно смотрю на Тима. Он, как-то нехорошо фыркнув, прикусывает ноготь и качает головой.
И чудится мне… Ад. И дым, обвивающий багряные бархатные портьеры, и свет, играющий в хрустале, и сплетенные в порыве страсти фигуры. Я даже привычно тянусь за альбомом со скетчами, чтобы это дело запечатлеть… И… замираю. Главное. Ебут не меня! Аха!
Подозрительно смотрю на Тиму. Этот бы не дался. На морде написано. Снова перевожу полный сочувствия взгляд на Бобби.
Мы его… выебали?
Руки дрожат…
Тима похабно скалится.
…«Не смей прикасаться!» Гнев и скорбь на лице еще абсолютно живого друга…
Он не дался, и мы его убили?
Податливое тело… Пальцы, царапающие чьи-то бедра…
Холодок пробегает по позвоночнику.
Убили и выебали?
- Ти-мааа?
Поперхнувшись стоном, затыкаюсь.
Не пе…
Поздно. Зачарованно смотрю, как он запрокидывает лохматую голову, как капельки воды текут по подбородку и загорелой шее.
В голове испорченными лампами вспыхивают образы из недавно просмотренного «Адреналина» и воспоминаний о детских шалостях со слабительным. Полбутылки. Мать твою…
Сердце екает. Теперь… что? Но Тима не падает как подкошенный на вытертый ковер. Тима бросает на меня хищный и, главное, полный жизни взгляд и сует в рот очередную сигарету.
Что если я ошибся? И сейчас вот сообщу другу, с которым мы в детсад ходили, про подставу? Он мне математику всю жизнь давал сдувать, а я ему вот прямо так – не жилец ты, Тима. Только потому, что привиделась мне где-то посреди вчерашнего Ада кривляющаяся, перекошенная рожа, орущая: «Вы – трупы, суки!», брошенная бутылка и хлопок этой самой закрывающейся двери?!
Я забираюсь на кровать, пристраиваюсь рядом с Бобби, обнимаю коленями руки.
- Не реви! – мрачно кидает мне Тима. – Мы выберемся.
Я больше не буду пить. Ни-ко-гда.
Я приму яд вслед за тобой…
У нас так мало времени. А я столького тебе не сказал…
Минуты. Я раскачиваюсь из стороны в сторону и жалобно подвываю своим невеселым мыслям.
Вздрагиваю, когда Тима вдруг срывается с места. Испуганно слежу за тем, как он подходит к кровати, наклоняется над Бобби…
- Тебе плохо, Тима?
- Заткнись.
Переворачивает его на живот, тычет башкой в подушку, ощупывает…
Холодею. Хочет урвать перед смертью?
- Тима! Не надо! Лучше… - голос предательски дрожит. – Лучше… меня.
Выпрямляется. Смотрит недоуменно из-под челки.
Набираю в легкие воздуха, сползаю вниз, встаю на четвереньки. Башка кружится… Блядская жизнь. Бросаю взгляд на невозмутимого Тиму и оттопыриваю задницу.
Как там?.. Хмурюсь сосредоточенно, потом тонко пищу:
- Возьми меня…
Брови Тимы взлетают вверх, он моргает, переталкивает сигарету в другой уголок рта.
- Эээ…
Мои непослушные пальцы выдергивают ремень, приспускают джинсы на бедра. Прости, Бобби… Кошусь на укоризненно застывшего друга. Прости…
Сжимаю кулаки и утыкаюсь лицом в подушку. Вздрагиваю от легких прикосновений к бедрам. Жду боли. Зажмуриваюсь.
Ааах, мать твою, Тима… Как же это…
Прощай, девственность.
- Посмотри… - хриплый шепот.
Чего он хочет от меня? Всхлипываю и покорно поднимаю голову. Зеркало. В нем моя зареванная моська и Тима. Сигарету бы вытащил, сука…
Хорош… Он. Как обычно. А я выгляжу как заправская шлюха. Может, когда все сдохнут, и я останусь один, меня возьмут сюда на работу?
Мне хорошо… Я ору и бьюсь лбом о перекладину кровати.
Но Тима не собирается подыхать, когда все заканчивается. А я вдруг остро понимаю, что вообще готов на все только бы он жил.
Он застегивает джинсы, хмурится, приглаживает пятерней встопорщенные пряди.
- Ну чего опять? – интересуется хрипло, когда я, свернувшись клубочком, устраиваюсь под боком Бобби.
- Это был мой первый раз, идиот…
- Твой первый раз был вчера, пьянь. Успокойся.
Холодею… Вытаращив глаза, смотрю на ухмыляющегося Тима. Мать твою…
Закрываю руками лицо, вою, уткнувшись носом в колени. Я нехочуэтовспоминать…
Мои истеричные пьяные вопли… «Уберите от меня эту шлюху! Я не хочу ее». Бег по этой самой комнате. Как я намертво вцепился в Тима и орал, не отпускай меня, я здесь не останусь. Как он достал бумажник, не переставая успокаивающе гладить меня по волосам, и не считая, сунул деньги девицам… И… как я сказал ему…
- Бляяяя…
Хмыкает, гад… Не прощу!
Выдергиваю из-под головы Бобби подушку, замахиваюсь…
Дверь. И веселый голос:
- Ну что, натрахались, уебки?
Бобби?..
Стоп. Тогда?..
Перевожу взгляд на «труп».
Название: Помнишь?
Автор: Maxim
Рейтинг: R
Жанр: слэш, мистика
Бета: Ирис
Предупреждения:"Приготовьтесь, сейчас будет грустно" (с)
От автора: Это экспромт, очень быстрый.
читать дальшеНа город опускаются сумерки. Терпеливо дожидаюсь, когда скроются последние лучи солнца, и повеет прохладой. Слишком жаркая погода для сентября, я знаю. Но не ощущаю. Мне нравится представлять, как было бы со мной. Я рисую в своем воображении: разлетаются под моими ногами первые опавшие листья, лавируют, чтоб избежать столкновения, спешащие домой прохожие.
Ну вот, пора. Я еле уловимо ступаю по брусчатке мостовой, направляясь к реке. Вода меня всегда притягивала, еще с детства. Помнишь? Мне важно знать, и я обязательно спрошу тебя при встрече.
Ускоряю шаг. Мне надо торопиться. Но плеск воды завораживает. Все-таки спускаюсь к ней, к реке. Касаюсь ее, внутренне сжимаясь от страха, почти чувствую, как сквозь мои пальцы проходят миллионы прозрачных капелек. Помнишь, я обещал тебе показать настоящее море?
Усаживаюсь на траву и любуюсь темным силуэтом Кремля. Говорят, он сильно изменился за двадцать лет, обновился. Стараюсь не смотреть вверх, где в темноте теряется шпиль Спасской башни.
Так я еще сильнее ощущаю собственную неправильность, то, что я противен самой природе. Что не должен быть здесь. И не должен сейчас дрожать в ожидании нашей встречи.
Столько лет прошло. Я почти забыл свое лицо, но твое я помню, как будто видел вчера.
Чистая, быстро бегущая речка. Не здесь, а за городом. Кучка весело галдящих мальчишек. Среди них ты – смеющийся, кареглазый. И я…
Каким был я? Не помню. Но тебе нравилось схватить меня за руку и с разбегу побежать с горы - чтобы сразу в воду.
Помню твой веселый смех. И мои слова: «Хочешь, я когда-нибудь покажу тебе море?». Ты тогда только пожал плечами. Тебе было не нужно море, когда рядом я. Мы оба это знали, но самые важные слова еще не были сказаны. Только в забытьи твои пальцы гладили мою руку.
Словно в калейдоскопе, в моей памяти всплывает шум столичного вокзала. Мы, снова взявшись за руки, выходили из вагона. Помнишь, ты сказал мне: «Хочешь, я подарю тебе весь мир?». Я промолчал тогда в ответ. Зачем мне нужен был весь мир, когда рядом ты?
Наша первая квартира. Коммуналка с пожилыми соседями. Вечно холодная вода в кране, истрескавшиеся стены на кухне. Кипящий на газовой плите чугунный чайник – даже тогда он смотрелся, как мамонт из прошлого. Наверное, видел еще сталинские репрессии. По крайней мере, наши соседи их точно видели. Они почти не выходили из своей комнаты. А мы любили по утрам греться на кухне, которая быстро прогревалась, если включить газ.
Утренний холод простыней без твоего тепла – это знак, что ты уже варишь для нас кофе. Настоящий, зерновой. Ты молол его в кофемолке, а потом колдовал над чайником, за неимением кофейника. Ты делал это для меня. И потому я не мог начать утро без драгоценной черной жидкости.
Приготовленное руками любимого человека, слишком крепкое, чересчур горькое – бесценно.
По вечерам мы сидели с книгами, голова к голове, в свете нашей единственной лампы. Ты изучал физику, а я – литературу. Ты грезил о великих открытиях, а я пытался пихнуть свои статьи в какую-нибудь мелкую газетенку. Иногда мы так и засыпали, не раздевшись. Утром ты бесшумно уходил в свой институт, оставляя передо мной дымящуюся чашку. Я моментально просыпался, догонял у двери. Отчаянный поцелуй напоследок и твой горячий шепот: «Увидят». Да, я часто забывал про соседей. Но, кажется, они были неплохими людьми и на многое закрывали глаза.
Нам было жаль съезжать с той квартиры. Жаль оставлять стариков-соседей одних, ведь они к нам привыкли. Но я так решил.
Теперь у нас были деньги, я мог подарить нам ту жизнь, о которой мы раньше и не мечтали. Ты не возражал, хоть и не любил мои статьи. Ты говорил, что я пишу по заказу, и что в них нет души. А я возражал: «А какая душа в твоей физике?».
Мы перестали понимать друг друга. Ты пропадал в лабораториях, летом уезжал на картошку с преподавателями вашего института. Я скучал. И ревновал безумно к этим людям, которые стали ближе тебе и понимают лучше, чем я.
Помнишь нашу последнюю ссору? Конечно, помнишь, как такое можно забыть. Ты час мок на автобусной остановке, а я курил, стоя у окна и выводя твое имя на стекле. Я думал, что прав, отпуская тебя насовсем. Но ты вернулся, промокший до нитки, и серьезно заболел. Я потратил кучу денег на врачей, а летом, в отпуск, повез тебя на море. На настоящее, южное, которое видел в далеком детстве и мечтал тебе показать.
Ты был тогда таким тихим, таким благодарным, что я умирал со стыда за свою глупость. Но ты так и не полюбил море, оно тебя пугало.
Дальше мне тяжело вспоминать, хотя, наверное, должен.
Ты ведь спросишь при встрече, как это было, верно? Конечно, спросишь. Я ощущал, как много дней подряд ты задыхался во сне, когда тебя накрывало волной. Ты просыпался и звал меня. А я был рядом. И умолял отпустить, но ты не слышал. Ты ведь не верил в Бога, ты видел только пустоту. Прах вместо любимого человека. Иногда мне кажется, что я здесь из духа противоречия. Но на самом деле я хочу подарить тебе покой.
Я поднимаюсь с травы, чтобы, наконец, взглянув на небо, увидеть темноту. Дождь. Я не заметил, как он пошел, тихий, почти незаметный. Типично осенний.
На секунду мне становится беспокойно, я опасаюсь, что он вызван моим приходом. Но это не заставит меня уступить. Я взмываю в ночное небо, почти растворяюсь в темноте, чтобы опуститься рядом с твоим домом. Теперь я иду к нему через парк, старый, но еще живой оплот ушедшей эпохи, мимо разваливающегося фонтана, символизирующего дружбу советских республик.
Ты чувствуешь меня? Я уже близко. Десять этажей за одно мгновение. И окна нашей последней квартиры, вернее, твоей. Долго не решаюсь проникнуть внутрь. Но дождь становится сильнее, я не могу больше оставаться один.
В доме, где когда-то жили мы вместе, мало что изменилось. Будто еще витает запах нашего кофе. И я вернулся усталый с работы. Сладкая иллюзия. Иду в нашу комнату. Я чувствую дрожь внутри, хотя не должен ощущать ничего. Шаг, другой. И вот, я заглядываю в твое лицо. Замираю на долгие минуты, наблюдая, как ты спишь. Осмелюсь ли потревожить?
Еле уловимый поцелуй в губы – просто дуновение сквозняка, мои прикосновения – только ветер, прорвавшийся в приоткрытую балконную дверь.
Касаюсь твоего лба. Вижу забытую речку из детства, снова. Твои губы на моих, осязаемые и слишком горячие. Ладони потеют от страха перед тем, что мы делаем. Неумелые поцелуи вниз по груди. Первые ласки. Твой стон, когда я решаюсь спуститься ниже. Зайти дальше, когда уже не повернуть назад. Ты плакал и говорил, что тебе совсем не больно. Ты умолял меня повторить…
Но в твоем сне все не так. Мы сплетаемся в объятиях, ты подаешься навстречу, раскованный, готовый принять меня всего без остатка. Мы словно парим. С каждым толчком я будто растворяюсь в тебе. Хочется быть ближе, хочется остаться навсегда, чтоб не разъединить. Ловлю губами твой крик. Ты целуешь мои слезы. Настоящие. Мне они сейчас в радость. Время замирает для нас на долгие мгновения. Мы оттягиваем развязку, пока можем. Вслед за экстазом приходит опустошение. Две фигуры на песке, как разбитые, без сил. В твоей руке моя рука. Мы оба знаем, что совершили ошибку. Мне не нужен был весь мир, а тебе не нужно было мое море.
Я целую тебя в последний раз и ухожу, не глядя. Насовсем.
Тебе незачем знать, что я приходил не попрощаться, а забрать, но не смог. В соседней комнате спит твой ребенок. Мальчик с веселыми карими глазами, я уверен.
Утром ты проснешься и будешь варить мой любимый кофе, чтоб выпить, давясь его горечью и безуспешно стараясь не вспоминать обо мне. Будешь торопиться, обжигаясь. Ты не можешь себе позволить задержки, ведь тебя ждут студенты.
А что ждет меня? Не знаю.
На этот раз ты должен меня отпустить. Только об одном прошу: не называй меня больше по имени.
В итоге мы имеем:
Название: Трип
Автор: [Kaya.]
Рейтинг: NC-17 (авторский - потому что я бы не стала давать читать это детям до 17 лет ^^)
Жанр: а вот... трэш
Вычитка: авторская "на раз"
Предупреждения: тэк-с... 1. мат 2. упоминание наркотиков 3. чернуха
От автора:
в общем-то, я сразу расписываюсь в своей несостоятельности писать юмор и стеб. Поэтому соответствие "жанру" - уже можете ставить прочерк. Да и пвп - как обычно... Поэтому в процессе я забила на условия и просто стала получать удовольствие. За которое спасибо Максиму.
А еще... Люююди... Вот те, кто читал это кусками в аське или просто говорили "да без проблем. сделаешь" - Я Вас Люблю.
Трип
читать дальшеИтог неутешительный. Мы имеем труп, бутылку отравленной минералки и сто евро на двоих. Где мы? А хуй знает. Стоило бы спросить об этом у Бобби. Да только вот он нам не ответит. Потому что наш Бобби… Бобби'з дэд, бэйби. Бобби'з дэд.
Так. Стоп. Безвыходных ситуаций не бывает.
Нужно просто… как это называется? Ретроспектива событий.
Подвожу глаза к потолку, повторяя позу мыслителя с учебных гипсовых фигур, застываю для верности. А опаньки. Жопа с ретроспективой. Нечего ретроспектировать-то.
Подойдем к проблеме с тыла. Мозговой штурм. Раз-два-три. Зажмурились. Выдохнули.
Где.мы?
Бляяяя… головааа…
Кошусь на запотевшую бутылку минералки, по боку которой ползет хрустальная слезинка-капелька… Застонав, падаю на кровать. В ворох подушек. Надо мной вытертые алые шторочки, а ля балдахин… Подождите-подождите… Задумчиво разглядываю кисточки портьер.
Бобби, ты мудак!
Безмятежный такой. Бровки домиком. Мудак ты, Бобби…
Начнем сначала. И начало это,как положено любой полноводной реке, имеет своим истоком маленький похмельный ручеек, текущий тонкой струйкой из опрокинутой бутылки Миллера. На моей кухне. Неделю назад. Где мы с Тимой писали дипло… так. Не будем о грустном. Пока это незначительная деталь нашего великого полотна. Просто писали…
Обреченно толкаю пальцами тяжелую желтую кисть, тычу пальцем в портьеру. Уже не уверен, стоит ли вспоминать дальше. Но труп Бобби, скорбно застывший рядом и безмолвно взывающий ко мне… Весь такой нарядный, пиджачок, рубашечка с кружевами… На миг мне становится горько и грустно. Блядская жизнь. Неделю назад ты приходишь к друзьям с банкой травы и бутылкой абсента, приходишь с предложением повторить подвиг Хантера С. Томпсона… а потом…
Великодушно накидываю на лицо Бобби покрывало. Сажусь, запускаю пятерню во взъерошенные вихры – взгляд снова останавливается на бутылке.
Стоп. Откуда-то я знаю, что пить из нее нельзя. И о Бобби.
- Черт подери…
Ааа… Мой славный Д’Артаньян.
Со злорадным удовольствием предвкушаю миг, когда сонное чучело закончит оглядываться по сторонам, и задаст сакральный вопрос.
- Где мы?
Воот…
Тима до обидного классно выглядит с похмелья. Всегда. Он похож на героев америкосовских вестернов – слегка небрит и чересчур высокомерен. Или из этих… «Стреляться, господа. Дуэль, и ниипет».
Вот и сейчас - садится, первым делом сует сигарету в угол рта и щелкает зажигалкой. Прищуривается, словно производит в уме какие-то расчеты, и, наконец, весомо выдает:
- Мюнхен.
- С какого хуя? – я, на самом деле, спрашиваю это только для того, чтобы он мне дал железное обоснование. Ну и чтобы не чувствовать себя совсем лохом. Потому что последнее, что я помню – Варшава. И мы ловим тачку до…
- Мюнхен, - обреченно подтверждаю я.
Тима методично оглядывает место действия – это несуразное творение укуренного дизайнера - с бархатным пологом, на котором, как на супружеском ложе, устроились мы с Бобби, пробегает взглядом, выгибает бровь, словно прикидывая что-то, потом дальше – по зарешеченным окнам, голым стенам и запертой двери.
- Бордель, - весомо сообщает он, почему-то глядя на меня, то ли определяя место нашего заключения, то ли обрисовывая ситуацию в целом. – Нужно тикать.
Давит сигарету в переполненной пепельнице.
Никто и не поспорит. Но чтобы «тикать», нам нужно решить простую задачу - выстроить логическую цепочку, которая и станет канатом, по которому можно будет спуститься из этого приюта разврата на волю.
- Почему мы в борделе, Тима? - слишком жалобно звучит мой голос. – Нас продали?
Смотрит так, словно вот-вот произнесет: «Это элементарно, Ватсон». Но на последнем вопросе его брови удивленно ползут вверх. И я безотчетно пытаюсь поймать отголоски некомфортных ощущений в районе задницы. Но либо вчера меня купил очень умелый любовник, либо я все-таки не был оттрахан, но кроме яркого похмельного синдрома, другие неприятности меня не мучают. Ах да. Жрать. А еще больше – пить. Взгляд снова цепляет вожделенную бутылку.
- Кто-то хотел стать мужиком, - меланхолично замечает Тима, облизывая сухие губы.
Вот как. Это точно не о Тиме. Значит… Растеряно озираюсь – взгляд останавливается на тактично прикрытом покрывалом Бобби.
Блядская жизнь… Скорбно смотрю на Тима. Он, как-то нехорошо фыркнув, прикусывает ноготь и качает головой.
И чудится мне… Ад. И дым, обвивающий багряные бархатные портьеры, и свет, играющий в хрустале, и сплетенные в порыве страсти фигуры. Я даже привычно тянусь за альбомом со скетчами, чтобы это дело запечатлеть… И… замираю. Главное. Ебут не меня! Аха!
Подозрительно смотрю на Тиму. Этот бы не дался. На морде написано. Снова перевожу полный сочувствия взгляд на Бобби.
Мы его… выебали?
Руки дрожат…
Тима похабно скалится.
…«Не смей прикасаться!» Гнев и скорбь на лице еще абсолютно живого друга…
Он не дался, и мы его убили?
Податливое тело… Пальцы, царапающие чьи-то бедра…
Холодок пробегает по позвоночнику.
Убили и выебали?
- Ти-мааа?
Поперхнувшись стоном, затыкаюсь.
Не пе…
Поздно. Зачарованно смотрю, как он запрокидывает лохматую голову, как капельки воды текут по подбородку и загорелой шее.
В голове испорченными лампами вспыхивают образы из недавно просмотренного «Адреналина» и воспоминаний о детских шалостях со слабительным. Полбутылки. Мать твою…
Сердце екает. Теперь… что? Но Тима не падает как подкошенный на вытертый ковер. Тима бросает на меня хищный и, главное, полный жизни взгляд и сует в рот очередную сигарету.
Что если я ошибся? И сейчас вот сообщу другу, с которым мы в детсад ходили, про подставу? Он мне математику всю жизнь давал сдувать, а я ему вот прямо так – не жилец ты, Тима. Только потому, что привиделась мне где-то посреди вчерашнего Ада кривляющаяся, перекошенная рожа, орущая: «Вы – трупы, суки!», брошенная бутылка и хлопок этой самой закрывающейся двери?!
Я забираюсь на кровать, пристраиваюсь рядом с Бобби, обнимаю коленями руки.
- Не реви! – мрачно кидает мне Тима. – Мы выберемся.
Я больше не буду пить. Ни-ко-гда.
Я приму яд вслед за тобой…
У нас так мало времени. А я столького тебе не сказал…
Минуты. Я раскачиваюсь из стороны в сторону и жалобно подвываю своим невеселым мыслям.
Вздрагиваю, когда Тима вдруг срывается с места. Испуганно слежу за тем, как он подходит к кровати, наклоняется над Бобби…
- Тебе плохо, Тима?
- Заткнись.
Переворачивает его на живот, тычет башкой в подушку, ощупывает…
Холодею. Хочет урвать перед смертью?
- Тима! Не надо! Лучше… - голос предательски дрожит. – Лучше… меня.
Выпрямляется. Смотрит недоуменно из-под челки.
Набираю в легкие воздуха, сползаю вниз, встаю на четвереньки. Башка кружится… Блядская жизнь. Бросаю взгляд на невозмутимого Тиму и оттопыриваю задницу.
Как там?.. Хмурюсь сосредоточенно, потом тонко пищу:
- Возьми меня…
Брови Тимы взлетают вверх, он моргает, переталкивает сигарету в другой уголок рта.
- Эээ…
Мои непослушные пальцы выдергивают ремень, приспускают джинсы на бедра. Прости, Бобби… Кошусь на укоризненно застывшего друга. Прости…
Сжимаю кулаки и утыкаюсь лицом в подушку. Вздрагиваю от легких прикосновений к бедрам. Жду боли. Зажмуриваюсь.
Ааах, мать твою, Тима… Как же это…
Прощай, девственность.
- Посмотри… - хриплый шепот.
Чего он хочет от меня? Всхлипываю и покорно поднимаю голову. Зеркало. В нем моя зареванная моська и Тима. Сигарету бы вытащил, сука…
Хорош… Он. Как обычно. А я выгляжу как заправская шлюха. Может, когда все сдохнут, и я останусь один, меня возьмут сюда на работу?
Мне хорошо… Я ору и бьюсь лбом о перекладину кровати.
Но Тима не собирается подыхать, когда все заканчивается. А я вдруг остро понимаю, что вообще готов на все только бы он жил.
Он застегивает джинсы, хмурится, приглаживает пятерней встопорщенные пряди.
- Ну чего опять? – интересуется хрипло, когда я, свернувшись клубочком, устраиваюсь под боком Бобби.
- Это был мой первый раз, идиот…
- Твой первый раз был вчера, пьянь. Успокойся.
Холодею… Вытаращив глаза, смотрю на ухмыляющегося Тима. Мать твою…
Закрываю руками лицо, вою, уткнувшись носом в колени. Я нехочуэтовспоминать…
Мои истеричные пьяные вопли… «Уберите от меня эту шлюху! Я не хочу ее». Бег по этой самой комнате. Как я намертво вцепился в Тима и орал, не отпускай меня, я здесь не останусь. Как он достал бумажник, не переставая успокаивающе гладить меня по волосам, и не считая, сунул деньги девицам… И… как я сказал ему…
- Бляяяя…
Хмыкает, гад… Не прощу!
Выдергиваю из-под головы Бобби подушку, замахиваюсь…
Дверь. И веселый голос:
- Ну что, натрахались, уебки?
Бобби?..
Стоп. Тогда?..
Перевожу взгляд на «труп».
Название: Помнишь?
Автор: Maxim
Рейтинг: R
Жанр: слэш, мистика
Бета: Ирис
Предупреждения:"Приготовьтесь, сейчас будет грустно" (с)
От автора: Это экспромт, очень быстрый.
Помнишь?
читать дальшеНа город опускаются сумерки. Терпеливо дожидаюсь, когда скроются последние лучи солнца, и повеет прохладой. Слишком жаркая погода для сентября, я знаю. Но не ощущаю. Мне нравится представлять, как было бы со мной. Я рисую в своем воображении: разлетаются под моими ногами первые опавшие листья, лавируют, чтоб избежать столкновения, спешащие домой прохожие.
Ну вот, пора. Я еле уловимо ступаю по брусчатке мостовой, направляясь к реке. Вода меня всегда притягивала, еще с детства. Помнишь? Мне важно знать, и я обязательно спрошу тебя при встрече.
Ускоряю шаг. Мне надо торопиться. Но плеск воды завораживает. Все-таки спускаюсь к ней, к реке. Касаюсь ее, внутренне сжимаясь от страха, почти чувствую, как сквозь мои пальцы проходят миллионы прозрачных капелек. Помнишь, я обещал тебе показать настоящее море?
Усаживаюсь на траву и любуюсь темным силуэтом Кремля. Говорят, он сильно изменился за двадцать лет, обновился. Стараюсь не смотреть вверх, где в темноте теряется шпиль Спасской башни.
Так я еще сильнее ощущаю собственную неправильность, то, что я противен самой природе. Что не должен быть здесь. И не должен сейчас дрожать в ожидании нашей встречи.
Столько лет прошло. Я почти забыл свое лицо, но твое я помню, как будто видел вчера.
Чистая, быстро бегущая речка. Не здесь, а за городом. Кучка весело галдящих мальчишек. Среди них ты – смеющийся, кареглазый. И я…
Каким был я? Не помню. Но тебе нравилось схватить меня за руку и с разбегу побежать с горы - чтобы сразу в воду.
Помню твой веселый смех. И мои слова: «Хочешь, я когда-нибудь покажу тебе море?». Ты тогда только пожал плечами. Тебе было не нужно море, когда рядом я. Мы оба это знали, но самые важные слова еще не были сказаны. Только в забытьи твои пальцы гладили мою руку.
Словно в калейдоскопе, в моей памяти всплывает шум столичного вокзала. Мы, снова взявшись за руки, выходили из вагона. Помнишь, ты сказал мне: «Хочешь, я подарю тебе весь мир?». Я промолчал тогда в ответ. Зачем мне нужен был весь мир, когда рядом ты?
Наша первая квартира. Коммуналка с пожилыми соседями. Вечно холодная вода в кране, истрескавшиеся стены на кухне. Кипящий на газовой плите чугунный чайник – даже тогда он смотрелся, как мамонт из прошлого. Наверное, видел еще сталинские репрессии. По крайней мере, наши соседи их точно видели. Они почти не выходили из своей комнаты. А мы любили по утрам греться на кухне, которая быстро прогревалась, если включить газ.
Утренний холод простыней без твоего тепла – это знак, что ты уже варишь для нас кофе. Настоящий, зерновой. Ты молол его в кофемолке, а потом колдовал над чайником, за неимением кофейника. Ты делал это для меня. И потому я не мог начать утро без драгоценной черной жидкости.
Приготовленное руками любимого человека, слишком крепкое, чересчур горькое – бесценно.
По вечерам мы сидели с книгами, голова к голове, в свете нашей единственной лампы. Ты изучал физику, а я – литературу. Ты грезил о великих открытиях, а я пытался пихнуть свои статьи в какую-нибудь мелкую газетенку. Иногда мы так и засыпали, не раздевшись. Утром ты бесшумно уходил в свой институт, оставляя передо мной дымящуюся чашку. Я моментально просыпался, догонял у двери. Отчаянный поцелуй напоследок и твой горячий шепот: «Увидят». Да, я часто забывал про соседей. Но, кажется, они были неплохими людьми и на многое закрывали глаза.
Нам было жаль съезжать с той квартиры. Жаль оставлять стариков-соседей одних, ведь они к нам привыкли. Но я так решил.
Теперь у нас были деньги, я мог подарить нам ту жизнь, о которой мы раньше и не мечтали. Ты не возражал, хоть и не любил мои статьи. Ты говорил, что я пишу по заказу, и что в них нет души. А я возражал: «А какая душа в твоей физике?».
Мы перестали понимать друг друга. Ты пропадал в лабораториях, летом уезжал на картошку с преподавателями вашего института. Я скучал. И ревновал безумно к этим людям, которые стали ближе тебе и понимают лучше, чем я.
Помнишь нашу последнюю ссору? Конечно, помнишь, как такое можно забыть. Ты час мок на автобусной остановке, а я курил, стоя у окна и выводя твое имя на стекле. Я думал, что прав, отпуская тебя насовсем. Но ты вернулся, промокший до нитки, и серьезно заболел. Я потратил кучу денег на врачей, а летом, в отпуск, повез тебя на море. На настоящее, южное, которое видел в далеком детстве и мечтал тебе показать.
Ты был тогда таким тихим, таким благодарным, что я умирал со стыда за свою глупость. Но ты так и не полюбил море, оно тебя пугало.
Дальше мне тяжело вспоминать, хотя, наверное, должен.
Ты ведь спросишь при встрече, как это было, верно? Конечно, спросишь. Я ощущал, как много дней подряд ты задыхался во сне, когда тебя накрывало волной. Ты просыпался и звал меня. А я был рядом. И умолял отпустить, но ты не слышал. Ты ведь не верил в Бога, ты видел только пустоту. Прах вместо любимого человека. Иногда мне кажется, что я здесь из духа противоречия. Но на самом деле я хочу подарить тебе покой.
Я поднимаюсь с травы, чтобы, наконец, взглянув на небо, увидеть темноту. Дождь. Я не заметил, как он пошел, тихий, почти незаметный. Типично осенний.
На секунду мне становится беспокойно, я опасаюсь, что он вызван моим приходом. Но это не заставит меня уступить. Я взмываю в ночное небо, почти растворяюсь в темноте, чтобы опуститься рядом с твоим домом. Теперь я иду к нему через парк, старый, но еще живой оплот ушедшей эпохи, мимо разваливающегося фонтана, символизирующего дружбу советских республик.
Ты чувствуешь меня? Я уже близко. Десять этажей за одно мгновение. И окна нашей последней квартиры, вернее, твоей. Долго не решаюсь проникнуть внутрь. Но дождь становится сильнее, я не могу больше оставаться один.
В доме, где когда-то жили мы вместе, мало что изменилось. Будто еще витает запах нашего кофе. И я вернулся усталый с работы. Сладкая иллюзия. Иду в нашу комнату. Я чувствую дрожь внутри, хотя не должен ощущать ничего. Шаг, другой. И вот, я заглядываю в твое лицо. Замираю на долгие минуты, наблюдая, как ты спишь. Осмелюсь ли потревожить?
Еле уловимый поцелуй в губы – просто дуновение сквозняка, мои прикосновения – только ветер, прорвавшийся в приоткрытую балконную дверь.
Касаюсь твоего лба. Вижу забытую речку из детства, снова. Твои губы на моих, осязаемые и слишком горячие. Ладони потеют от страха перед тем, что мы делаем. Неумелые поцелуи вниз по груди. Первые ласки. Твой стон, когда я решаюсь спуститься ниже. Зайти дальше, когда уже не повернуть назад. Ты плакал и говорил, что тебе совсем не больно. Ты умолял меня повторить…
Но в твоем сне все не так. Мы сплетаемся в объятиях, ты подаешься навстречу, раскованный, готовый принять меня всего без остатка. Мы словно парим. С каждым толчком я будто растворяюсь в тебе. Хочется быть ближе, хочется остаться навсегда, чтоб не разъединить. Ловлю губами твой крик. Ты целуешь мои слезы. Настоящие. Мне они сейчас в радость. Время замирает для нас на долгие мгновения. Мы оттягиваем развязку, пока можем. Вслед за экстазом приходит опустошение. Две фигуры на песке, как разбитые, без сил. В твоей руке моя рука. Мы оба знаем, что совершили ошибку. Мне не нужен был весь мир, а тебе не нужно было мое море.
Я целую тебя в последний раз и ухожу, не глядя. Насовсем.
Тебе незачем знать, что я приходил не попрощаться, а забрать, но не смог. В соседней комнате спит твой ребенок. Мальчик с веселыми карими глазами, я уверен.
Утром ты проснешься и будешь варить мой любимый кофе, чтоб выпить, давясь его горечью и безуспешно стараясь не вспоминать обо мне. Будешь торопиться, обжигаясь. Ты не можешь себе позволить задержки, ведь тебя ждут студенты.
А что ждет меня? Не знаю.
На этот раз ты должен меня отпустить. Только об одном прошу: не называй меня больше по имени.
@темы: Библиотека моего притона, ориджи других авторов, ориджи от Maxim, дуэльный клуб
-
-
20.05.2009 в 01:33ых.. тыцтыцтыц. у меня просто от ожидания вашей развязки слов не осталость.
Цепляет. Затягивает. Ну не умею я выражаться.
Вот, а еще я верю в дружбу.)))
-
-
20.05.2009 в 01:40-
-
20.05.2009 в 01:41спасибо в общем, кис. читала с огромным удовольствием
-
-
20.05.2009 в 01:43-
-
20.05.2009 в 01:46-
-
20.05.2009 в 01:51-
-
20.05.2009 в 01:57Огромное вам спасобо за текты. Получил огромное удовольствие от прочтения. Наверное я так долго ждал этого что просто весь извелся.
На радостях готов расцеловать!
-
-
20.05.2009 в 01:59Макс - ты прелесть.
Спасибо.
-
-
20.05.2009 в 02:04-
-
20.05.2009 в 02:08-
-
20.05.2009 в 02:09ну, у нас еще Ден с Ежиком не высказались верю, но это мое мохнатое ИМХО))
-
-
20.05.2009 в 02:15Сердце замирало, пока читала... Хотелось бежать за повествованием, чтобы скорее увидеть развязку, понять, что ждёт впереди...
Всё так живо-печально-чувственно... И как-то... безысходно... наверное...
Спасибо...
-
-
20.05.2009 в 02:17ммррр...
читать дальше
-
-
20.05.2009 в 02:22Celena de Wolff Спасибо за отзыв. Очень приятно слышать такие слова. И я всегда рад, когда мне заглядывают в гости))
Алекс Хаккай читать дальше
-
-
20.05.2009 в 05:44Maxim in love хорош, подлец... как всегда
Спасибо дуэлянтам. Приятно вас читать.
-
-
20.05.2009 в 06:26Я категорически постоянно забываю, с кем я на ты, а с кем на вы. Поэтому те, кому я тыкаю, иногда удивляются, а те, кому выкаю, обижаются. Даст бог мне еще немножко памяти, с тобой мы вроде на ты.
Так вот, Макс, у меня две новости)) одна для меня, другая для тебя)) или обе мне? Или обе тебе?
В общем, так - эта ночь прошла под знаком Максима. Я прочитала ''Капитана'' и ''Максима'', прости мне вольное сокращение)) Это первая новость. А вторая такая - ты автор, которого я могу и теперь, кажется, буду читать. Я мало кого читаю, и еще меньше - кого могу читать.
Эмоции такие, знаешь... трудновыразимые. Я ведь тебя только по челленджам знаю, а у тебя там даже гет есть, одна штука)) (не спалила же, да?)
Ну вот. Я их прочитала. На ''Капитане'' морщила лоб, но черт знает почему не могла бросить. Интересно как-то было. Надеюсь, искренне надеюсь, что сравнение с Женей Золотовым тебя не оскорбит и не обидит, но чем-то напомнило, да)) но у тебя все равно по-другому.
Я осилила ''Капитана'', глубоко вздохнула и отправилась покорять ''Максима''. Меня как-то потащило с первых строк. Я у тебя в каментах видела замечание от Кайи - про разную стилистику и разное настроение, так вот - я точно так же думаю. По пальцам пересчитать авторов, которым я верю. Ладошки хватит. Ты, кажется, вошел в их число))
Ну вот, собственно... ты прости за сумбур, я спать хочу страшно, я в полном неадеквате, потому что только что дочитала (начала свой марафон в четвертом, что ли, часу, случайно, заметь))). Я нормально не соображаю сейчас)) и все.
Насчет зарисовки. Мне понравилось. Действительно грустно. Простейшее - подарю весь мир, поданное автором пожав плечами, как само собой разумеющееся, и таким ставшее. И ангст... Как я люблю светлый ангст. Короче, как ты помнишь, я в малоадеквате.
Все. Высокомерная самодовольная зажравшаяся 14-летняя деффачка изволила высказаться менторским тоном и отползает под одеяло.
-
-
20.05.2009 в 07:53-
-
20.05.2009 в 11:43Правильное замечание из реала. Отсутствие взаимопонимания. Нежелание понять, что твои предпочтения могут совсем не совпадать с желаниями друга (любимого).
Ты не можешь себе позволить задержки, ведь тебя ждут студенты. А вот что ждет меня? Не знаю. На этот раз ты должен меня отпустить. Только об одном прошу: не называй меня больше по имени.
Хороший конец. Неуспокоенная душа так и не нашла покоя даже после якобы слияния в реале "друга". Надеюсь, у него найдется сил отпустить душу, тем более, есть ребенок, все хорошо...
В общем, мне понравилось.
читать дальше
-
-
20.05.2009 в 13:12Дашка-зараза вау... В общем, так - эта ночь прошла под знаком Максима. То-то мне сны такие хорошие снились
еня как-то потащило с первых строк. Я у тебя в каментах видела замечание от Кайи - про разную стилистику и разное настроение, так вот - я точно так же думаю.
Да, меня тоже с него прет, хоть это и нескромно. Потому и думаю в проекте его продолжать, если возникнут новые идеи летом.
начала свой марафон в четвертом, что ли, часу, случайно, заметь))).
Черт, меня надо запретить - я вредитель. Ибо кто-то из-за меня 5 автобусов до дома пропустил, читая этого крамольного Капитана. Впрочем, вас с Кайей оридж про школу я тоже как-то читал в 4 часа утра потом долго лечь спать не мог, так что "я мстю и мстя моя страна"
Простейшее - подарю весь мир, поданное автором, пожав плечами, как само собой разумеющееся, и таким ставшее. Да, так все и стало, ты очень верно заметила. Спасибо за отзывы и не наговаривай на себя.
Tsuru Ох ты ж черт подери... И как это расценивать?
mart Правильное замечание из реала. Отсутствие взаимопонимания. Нежелание понять, что твои предпочтения могут совсем не совпадать с желаниями друга (любимого). Тут даже не это. Желание было "подарить", т.е. они все делали ради другого, а не для себя. Но при этом не слышали друг друга.
Хороший конец. Неуспокоенная душа так и не нашла покоя даже после якобы слияния в реале "друга". Надеюсь, у него найдется сил отпустить душу, тем более, есть ребенок, все хорошо... Да, ребенок оказался решающим фактором. Но нельзя сказать, что все абсолютно хорошо, иначе бы он отпустил. Я безумный романтик, верю теперь, что может быть одна любовь ан все времена (еще месяц назад так не считал). но править и править, кысик А угадай, чаво я начал мурлыкать, как только увидел тут твой ник, дорогая Бета?
-
-
20.05.2009 в 13:14В остальном, весь текст двигатся похмельными рывками, поэтому каждый новый поворот становится неожиданностью, смешной. До сих пор улыбаюсь. Такой себе театр абсурда.
Герои хороши. И Тима и наш пьяный герой.
И как ни странно для юмора, эмоционально текст не пострадал.
Мистика, я обычно все же ожидаю от мистики, некоторой загадочности, а здесь смысл прочитывается на раз. Но это личный момент.
Светло и грустно. Но эмоции... потускнели от временем. Воспринимается, как воспоминания дальнего прошлого, как собственно и есть.
И хорошо прописанное взаимное непонимание.Некоторые фразы так и вовсе пробивают до костей.
Но бета нужна, я не стремилась искать мелкие ляпы, но пару мимоходом заметила.
Так в общем и целом, скажу честно, мне понравились оба рассказа, но больше зацепила Кайа. Но. По условиям спора больше подходит история Макса. Так что я ставлю на Макса.
-
-
20.05.2009 в 13:25Порна нет и сюжет есть. да-да)) ну прости, солнышко^^ в процессе, когда встал выбор между текстом и заявкой, я выбрала текст. я всегда его выбираю - моя маленькая слабость
спасибо за отзыв. я рада, что тебя улыбнула
(Кайа, и вообще не суди, ибо судить тебя будут судьи) мамачкимаи...
-
-
20.05.2009 в 13:27весь текст двигатся похмельными рывками, поэтому каждый новый поворот становится неожиданностью, смешной. До сих пор улыбаюсь. Такой себе театр абсурда.
ППКС) Это было здорово...
Мистика, я обычно все же ожидаю от мистики, некоторой загадочности, а здесь смысл прочитывается на раз.
Ми́стика (от греч. μυστικος — «скрытый», «тайный») — сверхъестественные явления и духовная практика, направленная на связь с потусторонним миром и сверхъестественными силами.
Понимаю, что с детективной или еще какой-то составляющей вышло бы интересней, но я выбрал такой вариант.
Светло и грустно. Но эмоции... потускнели от временем. Воспринимается, как воспоминания дальнего прошлого, как собственно и есть. Да, это так. Еще один момент, что повествование идет от лица духа, который уже себя не помнит. Делать больший эмоциональный накал, имхо, было бы фальшью. Мне наоборот хотелось передать, "почти ощущения без ощущений" и "почти эмоции, но только их тени".
Так в общем и целом, скажу честно, мне понравились оба рассказа, но больше зацепила Кайа. Но. По условиям спора больше подходит история Макса. Так что я ставлю на Макса.
Ежик-сан, спасибо за твое судейство.
-
-
20.05.2009 в 13:32ПВП не вышло... планировалось. но у гг болела голова и он был немного не в себе, и не мог детализированно воспринимать эту действительность)) но мальчики вернуться домой,а там диплом и... ну в общем нагонят, я думаю))
спасибо
Tsuru
Tsuru Ох ты ж черт подери... И как это расценивать? вот и мне интересно^^
-
-
20.05.2009 в 13:35мамачкимаи... Разве мы такие страшные?
Maxim in love Ми́стика Знаю, иначе я бы это тебе в минус поставила, а так я просто отметила личный момент.
Да, это так. Еще один момент, что повествование идет от лица духа, который уже себя не помнит А я поняла, думала еще стоит ли упоминать, или не стоит растекаться кучей слов.
Теперь ждем Денвера) Да-да-да, мне тоже интересно.
-
-
20.05.2009 в 13:37-
-
20.05.2009 в 13:38-
-
20.05.2009 в 13:41-
-
20.05.2009 в 13:42Разве мы такие страшные? не, звучало страшно) многообещающе
Maxim in love Да, Макс опять канючит про проду... только что подумалось... круг замкнулся. начало сиквела
Итог неутешительный. Мы имеем труп, пол бутылки сомнительной минералки и сто евро на троих. не пропустите в наших кинотеатрах. приключения продолжаюся... *ржет* прости за оффтоп. меня видимо еще прет
-
-
20.05.2009 в 13:49только что подумалось... круг замкнулся. начало сиквела Да *ласково* Кайа, если это шутка, то мстя моя будет страшна
-
-
20.05.2009 в 14:04